Семён подошёл к телефону, подивился немного – такого раритета он ещё не встречал, не иначе как ровесник самого института – и набрал названный номер. Ответил мужской голос, Семён попросил Арсеньева.
– Я слушаю, – ответил голос.
– Видите ли, – сказал Семён, – я из… э-э… (покосился на вахтёршу) из филиала Северный. Я у портала работал.
Собеседник молчал, но Семён почувствовал, как напрягся человек на том конце провода. Наконец трубка ожила:
– Вы хотите сказать, что были там, когда…
– Да, был. Я на рыбалку в тот день ездил, ну и избежал, так сказать.
– Вот как? Как вас зовут?
– Астраханцев, Семён Викторович, – с готовностью сообщил Семён.
– Проходите. Я сейчас вахтёрше позвоню. Налево по коридору, до лестницы… хотя, стойте, вы структуры видите?
– Что? А, да, вижу.
– Хорошо. Тогда – налево по коридору, второй этаж, комната восемь. Жду.
Почти тут же зазвенел телефон в будке вахтёрши. Та оторвала голову от стола, подняла трубку, молча послушала и положила обратно.
– Семён Астраханцев? – поинтересовалась вахтёрша ничего не выражающим голосом.
Семён кивнул.
– Проходите.
Под столом вахтёрши что-то металлически лязгнуло, Семён толкнул турникет и пошёл искать комнату восемь на втором этаже.
* * *
– Да-а, – протянул Арсеньев, – удивительные дела твориться начали. – И замер в задумчивости.
Помолчали.
Семён прокашлялся:
– И что же теперь будет?…
– В каком смысле? – встрепенулся Арсеньев.
– В смысле со мной. И в общем – тоже. Ведь теперь скрывать информацию о порталах больше нельзя. Как-то надо сообщить об этом… правительству, президенту там.
Арсеньев встал из-за стола и прошёлся по комнате, заложив руки за спину:
– Конечно, вы правы. Как ни печально, однако приходится признать, что мы потеряли контроль над ситуацией. Но! – Арсеньев остановился и посмотрел на Семёна: – Представьте сценку: вот идёт заседание правительства, тут появляемся мы и говорим, что владеем такой вот информацией в течение уже тридцати лет, что на нас, на наше человечество, извините за выражение, «наехали», но мы не знаем, ни кто это сделал, ни по какому поводу. Как мы будем выглядеть после такого заявления? Очень бледно. Играли, стало быть, в хранителей человечества от опасного знания, а как доигрались, испугались и побежали к нему под крылышко?
Семён растерялся:
– Но… вы что же, предлагаете обо всём умолчать?
Арсеньев выставил вперёд ладони в отрицающем жесте:
– Нет-нет, что вы. Времена умолчаний прошли. Но мы просто обязаны как-то разобраться в ситуации, прежде чем кричать «караул» и перекладывать ответственность на кого бы то ни было. Если в описанной ситуации мы выйдем и скажем: да, мы виноваты, не уследили, но вот вам агрессор и вот причины его нападения – это будет уже совершенно иной расклад.