Потрогал осколок ногой. Мрамор, ебтыть... Килограмм пятьдесят ядро весит, если не больше.
- Твою же мать! - С ужасом обнаружил, что одного из канониров буквально разорвало на части. Прямо передо мной в лужице крови лежала его рука в обрывке красного жака*. Указательный палец с одетым тоненьким золотым колечком судорожно подергивался...
- Твою же маман!..
Один из ломбардцев спокойно поднял эту руку, отнес к бесформенной кучке бывшей еще секунду назад человеком и положил рядом. Потом так же спокойно принялся с товарищами наводить порядок на позиции.
Сука... Никак не привыкну к такому равнодушию к смерти, хотя самому тоже глубоко наплевать...
- Господин барон! - Подскочил мэтр Рафаэлло. - Вам надо отойти в сторону...
- Да, монсьор... - Тук потянул меня за руку. - Бог его знает, что ожидать от этих адских машин, да и от ломбардцев тоже... Пакостный же народишко...
Оттолкнул шотландца.
- Мэтр...
- Не волнуйтесь, господин барон. Меня не заденет. - Канонир не оглядываясь, побежал к веглеру.
- По гульдену каждому, если попадете... - крикнул итальянцу в спину и все-таки отошел на два десятка метров назад к лейтенанту ломбардского отряда, спокойно сидящему на ящике и неторопливо потягивающему винцо. Не заденет его, говорит... Все равно мне, главное хоть куда-нибудь попади перед этим...
- Это вы зря, монсьор... Про гульдены-то... - забурчал Тук. - А вдруг попадут? Мошна чай не безразмерная.
- Братец, когда мы все здесь сдохнем, золотишко вряд ли нам понадобится...
- Так-то, оно так...
Шотландец не договорил. Грохнуло так, что я едва удержался на ногах. Земля заходила ходуном, а все вокруг заволокло плотным белесым дымом. Когда дым снес ветерок, увидел, что крайний веглер разорвало в казенной части, развернув уродливым цветком, лопнувшие полосы железа из которых был сварен его ствол. Второй, - с виду казался целым, но его опрокинуло на бок. Левое колесо сорвало с оси и откинуло в строну...
- Святой Георгий!
- Матерь Божья!
- Святая Магдалина!
- Ломбардия!
- Грязные алеманы!
- На кол имперцев!
Я сначала не понял чему веселятся, вопят и пританцовывают на палисаде арбалетчики, кутюлье и ломбардцы, но подбежав к ним сам заорал от радости.
Позиции имперских бомбарделлей были окутаны дымом, из которого выплескивались языки пламени.
- Попали! Попали! - Рядом со мной приплясывал и орал Тук, совсем забыв, что как раз этого, он и опасался в своей шотландской прижимистости.
Поискал глазами мэтра Рафаэлло и с облегчением вздохнул. Ломбардец вытирал платком закопченное лицо и, пошатываясь, шел в мою сторону.