— Работа продвигается успешно, — доложил мне Рамзес.
— Отлично, — одобрил я, довольный тем, что никто не спросил, что это за «работа». Я хотел преподнести им сюрприз.
— Как ваши жена и дети?
— Прекрасно, — заверил он.
— А новорожденный?
— Выжил, и у него нет никаких дефектов, — гордо сообщил он. — Я отослал жену на Корсику во время беременности. Вот его фотография.
Я притворился, будто разглядываю ее, отпуская ожидаемые восхищенные междометия.
— Кстати о снимках, — вспомнил я. — Вам нужно еще какое-нибудь оборудование для киносъемок?
— Нет, у нас всего хватает. Дела идут великолепно. Когда вы желаете осмотреть работу?
— Как только мы чего-нибудь перекусим.
— Вы — мусульманин? — вмешался Миштиго.
— Я коптской веры, — без улыбки ответил Рамзес.
— О, в самом деле? Вы имеете в виду монофизитскую ересь[12], не так ли?
— Мы не считаем себя еретиками, — сказал Рамзес.
Я сидел, гадая, правильно ли поступили мы, греки, спустив логику на этот злополучный мир, в то время как Миштиго погрузился в забавное (для него) перечисление христианских ересей. В приливе злости из-за обязанности служить гидом в этом путешествии я записал их все в экспедиционный дневник. Позже Лорел сообщил мне, что из него получился отличный и аккуратно заполненный документ. Что лишь показывает, насколько скверно я, должно быть, чувствовал себя в ту минуту. Помню, я занес в тот дневник даже историю о случайной канонизации в шестнадцатом веке Будды под именем Святого Иосафата.
И, наконец, пока Миштиго сидел там и насмехался над нами, я понял, что должен или зарезать его, или сменить тему. Так как сам я не христианин, то его теологическая комедия ошибок не задела во мне религиозной струны. Однако меня покоробило, что представитель иной расы пошел на такие хлопоты, занимаясь исследованиями лишь ради того, чтобы заставить нас выглядеть толпой идиотов.
* * *
Рассматривая это в данное время заново, я теперь понимаю, что был неправ. Успех сделанной мной тогда видеозаписи («слова», на которые ссылался Рамзес) подтверждает мою недавнюю гипотезу о веганцах: они чертовски наскучили самим себе, а мы были настолько новыми, что они ухватились за наши вечно популярные и классические проблемы, равно как и за ту, которую мы представляли во плоти. Они грудами громоздили догадки, кто на самом деле написал шекспировские пьесы, умер или нет Наполеон на острове Святой Елены, кто были первые европейцы, ступившие на землю Северной Америки, указывают ли книги Чарльза Форта, что Землю посещала неизвестная им разумная раса, и так далее. А высшая каста веганского общества питается еще и нашими средневековыми теологическими дебатами. Забавно.