Приключения Джерика (Нусинова) - страница 40
А мы очень огорчились, что Джерика не берут в кино. Я вообще боялась, что он обидится, потому что это несправедливо, ведь роль же писалась с него, он был ПРОТОТИП и ГЕРОЙ, а сниматься возьмут какого-то коротышку скотчтерьера. Я подумала, что надо это чем-то Джерику возместить, иначе у него разовьются КОМПЛЕКСЫ, и собралась уже было учить его пению, как тех уток. В общем – что же делать, мы все смирились с тем, что Джерик актером не станет. Все, кроме мамы. Мама нечасто принимала решения, но уж если она что-нибудь решала, то это значило – так тому и быть. И вот, она ничего никому не сказала, ни с кем не стала спорить, а просто вымыла Джерика, причесала его и тихонько впустила в папин кабинет, когда папа, его соавтор и Ролан Быков работали над режиссерским сценарием будущего фильма. И в этот момент к ним вошел Джерик. И Ролан Быков увидел, какой он красивый, и, конечно, сразу же решил снимать его в кино.
То есть, вообще-то, не сразу, потому что вначале его стали ПРОБОВАТЬ – он прошел ФОТОПРОБЫ, потом КИНОПРОБЫ, потом познакомился с детьми и с артистами, которые должны были сниматься в фильме, его сразу все полюбили, он прошел все испытания блестяще, и тогда его УТВЕРДИЛИ НА РОЛЬ. Мы очень этим гордились. Особенно папа. Своими собственными успехами он никогда не хвастался – вообще-то он был очень скромный человек, но тут просто не мог сдержаться. Он старался не показать, как ему приятно, но всем знакомым при встрече говорил, как бы невзначай и между прочим: «А нашего-то Джерьку Ролан снимает. Вот уж и не думали… Надо же!» И все вокруг улыбались. А мама ничего не говорила и тоже тихо улыбалась. Она-то ведь знала, как получилось, что Джерика утвердили на роль.
И вдруг оказалось, что Джерикина КАРЬЕРА в опасности! Потому что хозяева собаки, которая снимается в кино, по правилам должны привозить ее на съемки и присутствовать на них, пока собака снимается, – а вдруг ей захочется попить или отдохнуть, и вообще она не должна волноваться и думать, что ее бросили одну. За это собаке платят зарплату за каждый съемочный день, чтобы она могла кормить и содержать своих хозяев, которые ее сопровождают. А у нас никто не мог возить Джерика на съемки: мы с Таней ходили в школу, мама – на работу, а папа со своим другом и соавтором писали сценарии у нас дома. И тогда я спросила папу: «А может быть, вы с дядей Симой будете ездить с Джериком на студию? Понимаешь, мама не может – у нее на работе НАЧАЛЬНИК, а вас ведь никто ругать не будет. А сценарии вы можете прямо там писать, пока Джерик снимается». – «Нет, – ответил папа серьезно. – Это невозможно». И тогда я обрадовалась и объявила, торжественно и печально: «Ну, что же делать! Раз так, то я готова! ЖЕРТВУЮ ШКОЛОЙ!» Но мне это тоже, к сожалению, не разрешили и, наоборот, сейчас же отправили в школу. Я пошла туда очень неохотно, думая о том, что Джерик может ПОТЕРЯТЬ РОЛЬ, а нам как раз в этот день обещали контрольную по арифметике, и кому охота без толку нарываться на неприятности – ведь была же вполне УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА, чтобы в школу не ходить. Но оказалось, что не все так плохо, – контрольную отменили, и Валентина Анатольевна будет читать нам вслух книжку Джанни Родари «Джельсомино в Стране лжецов». Мы очень любили нашу Валентину Анатольевну, потому что она была молодая, веселая и добрая и могла вот просто так взять – и отменить контрольную и читать нам интересную книжку. И она тоже всех нас любила и всех называла: «Мои хорошие». И еще она разговаривала с нами на уроках как со взрослыми. Вот и тут она вдруг перестала читать и посмотрела на нас грустными глазами. «Что, опять ОН? – спросили мы с сочувствием. – Опять НЕ ГАСИТ?» Мы знали, что наша Валентина Анатольевна живет в коммунальной квартире и у нее КОШМАРНЫЙ СОСЕД, который курит, не гасит свет в туалете и слушает ГОЛОСА. «Чьи голоса? – спросили мы, когда она нам пожаловалась в первый раз. – Он что – сумасшедший? Ему мерещится?» – «ВРАЖЕСКИЕ голоса, – ответила Валентина Анатольевна. – Он радио слушает». (Когда она это сказала, я замолчала, потому что у нас дома тоже был радиоприемник «Спидола», и папа часто его слушал, прижавшись к нему ухом, а в нем что-то шумело, скрипело, тарахтело и жужжало. Но это были, конечно, не вражеские голоса и вообще никакие не голоса, а самые обыкновенные ГЛУШИЛКИ).