– Да ничего я не боюсь… – растерянно пробормотал Эртрайт и уронил хлеб на стол.
– Миледи велела принести вам закуски… – в распахнувшуюся дверь вплыл огромный поднос, а следом за ним протиснулась кухарка, – и сказать, что ужин будет через час.
– Спасибо.
– Поздравьте, – проследив за степенно выплывающей кухаркой, удрученно оповестил расстроенный Эртрайт, – я скотина.
– Пьяная скотина, – шутливо уточнил Дорд, голубичный бальзам явно начинал действовать на кузена, – но не переживай, не ты один. Я тоже наорал… только на Гиза, он так удачно под руку подвернулся.
– Что, правда? – слегка оживился Эртрайт. – И как?!
– Разумеется, правда, разве я тебе когда-нибудь врал?
– Ну, если не вспоминать некоторых мелочей, то никогда, – великодушно согласился кузен, – так что там с Гизом?
– Эти мелочи были в глубоком детстве, – сделал обиженный вид Дорд, – а Гиз – ну, как всегда, высек.
– Ты шутишь?! – встревожилась Гали и смутилась, ей было непросто привыкнуть к новому статусу и облику секретаря.
– Нет, – сразу растеряв наигранную весёлость, вздохнул герцог, – не шучу. Плёткой он меня, конечно, не бил, но Гиз и языком умеет так, что надолго запоминаешь. Но я не в обиде, герцогу нужно уметь держать свои эмоции под контролем, иначе можно наделать непоправимых ошибок. А знаете, что я придумал? Давайте возьмём немного еды и пойдём в беседку… ту, Эртрайт, нашу?!
– Сначала пойду, попрошу прощения. – Кузен мрачно сунул в рот любимый рулетик, безрадостно прожевал и встал. – Ты прав. И Гиз прав… но лучше бы меня он высек.
– Я пойду с тобой, – сообщила на имгантском Гали.
Хотя принцесса разговаривала на языке жениха уже лучше, в особо ответственные моменты предпочитала переходить на имгантский, её родного пока не знал Эртрайт.
– Не нужно, – попытался отказаться жених, но Галирия настояла, заявив, что желает быть представленной по всем правилам.
– Тогда и я с вами, – поднялся Дорданд, – а потом, если останется время, пойдём в беседку. Оттуда такой замечательный вид на море.
* * *
Однако попросить прощения Райту не удалось. Родителей, удалившихся в свои покои, не разрешил беспокоить Дорд, а дед, как сообщила одна из найденных ими нянек, отправился в свою башню. И это означало, Теорид не желает никого видеть. Даже в ведущий к башне коридорчик никто не решался соваться, когда старый король запирался в своём кабинете.
Зато в гостиной второго этажа компания обнаружила грустную и несчастную Риселлу, растерянно рассматривающую незнакомую обстановку.
– Сел, – первой сориентировалась Галирия, – ты проснулась?!
– Гиз разбудил, – призналась травница, – пробормотал что-то про срочные дела и исчез. А где это мы?