Услышав звук открывшейся двери, женщина задумчиво повернула голову в сторону Птицы, но в тот же момент её глаза округлились, и она закричала:
— Владимир Фёдорович! Владимир Фёдорович! Лазарева очнулась!
Сиделка вскочила и засеменила к Птице, причитая:
— Ну, что же ты! Зачем ты встала? Тебе ещё нельзя. Вот Владимир Фёдорович сейчас придёт…
Соседняя дверь открылась и оттуда вышел высокий мужчина со впалыми щеками.
— Так, — недовольным тоном произнёс он, — очнулась? Это хорошо. А почему встала? Тебе никто не разрешал вставать, Вита.
— Меня Света зовут, — заявила Птица, вдруг ощутив приступ лёгкой паники. На несколько секунд фамилия, которой она здесь назвалась, вылетела из её головы, из-за чего мысли лихорадочно засуетились, мешая друг другу: Савельева, Протишина, Полуян? Нет, нет, точно не Полуян.
— А меня зовут Владимир Фёдорович, — зевнул мужчина, не замечая замешательства девочки. — Света, Вита — меня это не касается. А вот следить за тем, чтобы ты оставалась в постели — это моя забота.
— Я её отведу, — подобострастно сказала женщина, пытаясь взять Птицу за руку.
— Не надо, Эльвира Александровна, — лениво произнёс мужчина. — Я сам.
Медно-красная Эльвира кивнула и, вспомнив об оставленном поверх стола журнале, зацокала каблучками-копытцами в обратном направлении, торопясь убрать его в ящик, пока не заметило начальство.
«Первушина», — всплыло в памяти Птицы, и она облегчённо вздохнула.
— Пойдём обратно, — Владимир Фёдорович хотел обнять её за плечи, но Птица юркнула в дверь, и рука худощавого лишь загребла воздух. Он зашёл вслед за девочкой.
— Как ты себя чувствуешь? — осведомился доктор, если, конечно, это был настоящий доктор.
— Плохо, — пожаловалась Птица. — Голова очень болит. А что со мной?
— Потеряла сознание в коридоре, — стал объяснять Владимир Фёдорович. — Устала, наверное. Перенапряжение… нервы. Хорошо, что Виктор Николаевич не растерялся и тебя сразу доставили к нам.
«Нервы, — подумала Птица. — Такая же гнида, как и этот Виктор Николаевич. Парит мне мозги и глазом не моргнёт».
— Ты помнишь как упала?
— Нет, — простодушно ответила Птица. — Помню только, как мы шли по коридору, а дальше — ничего. Темнота.
Владимир Фёдорович с важным видом покивал головой:
— Да-да. Ну, это не страшно. Мы тебе ввели укрепляющее, кое-какие витамины. Так что, всё будет в порядке. А голова скоро пройдёт. Думаю, Руслан Константинович разрешит тебе завтра вернуться домой.
— Кто такой Руслан Константинович? — заинтересовалась Птица.
— Э-э-э…
Владимир Фёдорович принялся яростно тереть переносицу, сознавая, что сболтнул лишнее: