Северный пламень (Голденков) - страница 35
— Ох, аккуратней надо с этими чертовыми святошами, герр Питер. Аккуратней! Послушайте моего совета! Я ведь все-таки на пару лет вас старше!
Петр в 1700 году
— Да, не люблю я священников! — и делая страшные глаза, переходя на полушепот, Петр добавил:
— Религию вообще не люблю!
— О! — весело оживился Фридрих. — Еще один Лыщинский! Слышали о таком поляке? Тоже Бога отрицал!
— Геройский человек! — кивнул Петр. — Вот таковых я уважаю! И за что мне нравится ваша страна, герр Фридрих: заступилась же шляхта за Лыщинского! Не дала спалить на костре мракобесам-священникам! Поймите, церковь тянет нас всех на дно! Науки — вот истинная вера и церковь!
— Это понимают только такие люди, как мы, избранные Богом, — кивнул Фридрих, — народ этого не поймет. Науки… — Фридрих усмехнулся, потянувшись за полным бокалом вина. — Это верно, герр Питер. Вот у меня в Дрездене есть один химик. Или алхимик, как угодно. Йохан Беттгер его зовут. Он мне обещал из серебра золото сделать. Во! Ни один священник, сколько вы его не просите, не даст ни гроша, да и сам Бог не даст, а ученый — пожалуйста. Поэтому вы, герр Питер, правы, но все же, поосторожней со священниками.
— А я их и не трогаю, — зло мелькнули большие темные глаза московского царя, — хотя так хочется взять нож да срезать эти их космы страшные и лохматые! Пинком вытолкать из их долбанных храмов! Вот вы сменили конфессию, так?
— Так, — кивнул, состроив кислую физиономию, Фридрих, — пришлось стать этим дурацким католиком!
Он бросил взгляд на Констанцию, подливающую себе и Петру вина в бокалы.
— Милая, милая Анна Констанция! — умоляюще сложил на груди руки курфюрст. — Не могла бы ты оставить нас с герром Питером на пару минут одних. Мне тут нужно об очень важных делах поговорить с царем с глазу на глаз.
— Ну и пожалуйста! — деланно обиделась Констанция, метнув в мужчин игривый взгляд своих очаровательных глаз. Прихватив бутылку вина со стола, она удалилась, шурша платьем и постукивая каблучками.
— Красивая, — покачал головой Петр, — везет вам, господин Фридрих, на красивых женщин! И где вы их только находите? А где же та ваша, блондинка? Мария… Как там ее звали?
— А! — махнул рукой Фридрих. — Родила ребенка! Мне сейчас не до нее. Констанция, похоже, умеет ревновать. Очень сложно под ее пристальным наблюдением предаваться утехам с другими женщинами. Я стал почти что подкаблучником этой милой особы! А ведь нельзя зацикливаться на одной женщине, герр Питер! И религия этого, кстати, не запрещает!
— А я вот тоже, украдкой в лютеранство в Голландии перешел, — понизив до шепота голос, наклонился к Фридриху Петр.