— Нам просто нужно поспать, Маркус. Ты тоже ложись.
Маркус с сомнением посмотрел на Кира, но ушёл. Кир снял второй туфель, и я подняла голову.
— Почему он это сделал? Почему он их сжёг? — промолвила я.
Кир замер и посмотрел на меня.
— Это всего лишь заметки, наблюдения. Просто каракули… — Меня захлестнула невыносимая боль.
Кир фыркнул. Я посмотрела на него в удивлении.
— Тебя пытались убить на рынке, дважды оскорбили, а ты беспокоишься о потере каких-то бумажек, — произнёс он и резко поднялся.
Меня охватил гнев.
— Может быть, это и бумажки, но они были важны для меня.
Кир поднял бровь.
— Именно поэтому их и сожгли.
Я обмякла. Усталость накрыла меня точно приливная волна.
Кир сел рядом со мной на кровать и снял сапоги. Затем принялся за доспехи, медленно удаляя каждую пластину и кладя их на скамейку. Собрав всю силу воли в кулак, я встала и прошла ванную, чтобы снять платье. Я попыталась аккуратно свернуть его, но материал выскальзывал из рук, и одеяние каждый раз падало на пол. Усталая, разбитая и расстроенная, я, наконец, сдалась и оставила наряд лежать на одной из скамеек. Для меня приготовили тунику и штаны, и я облачилась в них для сна. Постирала нательное белье и быстро умылась. Мои волосы спутались после подъёма на башню и поездки, поэтому я взяла гребень и вернулась в спальню, чтобы попытаться хоть как-то разобраться со спутанной массой.
Кир проскользнул в уборную сразу же после моего ухода, и я услышала плеск воды. Я попыталась провести гребёнку по волосам. Было больно, но не так сильно как от мысли, что все мои работы сожжены, а травы и смеси уничтожены. Нет ни малейшего смысла разрушать кладовую. Зачем он это сделал? Как можно было подумать, что Анна попытается меня отравить? Смешно до нелепости. И Ксиманд не нанял бы наёмников, чтобы расторгнуть мир. Голова распухла от всех этих мыслей, и я выдернула клок волос и стала разбирать путаницу с удвоенной силой.
Кровать провисла, а гребень исчез из моих рук. Кир придвинулся ко мне, обнял и крепко прижал к себе. Я опустила голову, смущаясь, как хорошо бывает, когда тебя обнимают. Странно, что меня держат вот так, обнимают столь сильно. И как же быстро его прикосновения стали привычными и такими желанными. Мы сидели так очень долго, а затем Кир одной рукой рассыпал волосы по моей шее и уткнулся носом в затылок. Его тёплое дыхание защекотало волоски, и я вздрогнула, испытывая неловкость и волнение. Кир провёл руками по плечам и опустился к запястьям.
Он взял мою правую ладонь и стал массировать её, медленно проводя по каждому пальцу и двигая кончиками пальцев по моей ладони. Я ощущала кожей его мозоли от мечей. Кир поднёс губы к моему уху и заговорил: