* * *
Сначала меня разбудил неприятный вкус во рту. Ещё один эффект лотоса. И всё же я могла уловить иронию судьбы в том, чтобы страдать от тех же лекарств, на которые жаловались мои пациенты. Следующий раз буду назначать дозировку осторожнее. Это не значит, что я совсем откажусь от лекарств, но попытаюсь проявлять больше сочувствия.
Кровать опустела. День уже клонился к вечеру. Мой живот напоминал мне, что я пропустила, по крайней мере, два приёма пищи. Я распростёрлась под одеялом, боясь двинуть рукой. Но больше всего неприятностей доставляла шея: она окостенела и жутко болела. Рука тоже болела, и двигаться совсем не хотелось.
Полог палатки из основной комнаты приподнялся, и в комнату заглянул Кир.
— Ты проснулась.
Я кивнула, смещаясь на край кровати, чувствуя невыносимую усталость и разбитость. Я всё ещё была в штанах, а вот рубашку сняли. Повязка на груди пропиталась кровью, и я скорчила гримасу.
Кир сжал губы, изучая моё горло. Я поморщилась, предполагая, что синяк сейчас предстаёт во всей своей багровой синюшности.
— Я пошлю Маркуса за горячей едой и каваджем. Мы приведём Гила.
— Я хочу помыться.
Кир поднял голову. Я повторила просьбу. Он нахмурился.
— Маркус может принести тёплой…
— Нет. — Я схватила его ладонь здоровой рукой и попыталась подняться. Кир помог мне без раздумий. — Я хочу помыться сейчас же. От меня несёт. Всё равно какая будет вода.
Кир моргнул. Удерживая равновесие, я замерла на мгновение, ожидая головокружение или тошноту. Ещё один эффект лекарства.
Кир нахмурился.
— Гил должен проверить…
— Гил всё проверит после того как я помоюсь.
— Гил сказал…
— Кто здесь целитель? — Я сделала шаг.
Кир невольно усмехнулся.
— Мастер-целитель, если я правильно запомнил.
Я улыбнулась.
— И мастер хочет в ванную.
Он улыбнулся.
— Тогда мастер её получит.
Он обнял меня за талию, и мы вместе пошли к уборной. Слава Богине за такое отношение его людей к чистоте. Я была благодарна, что он не стал дальше подвергать сомнению мою потребность помыться.
Войдя внутрь, Кир поставил деревянный блок на помост для мытья, и я села снять штаны и размотать бинты на груди. Всё перепачкалось, но было цело. Если не спешить, боль казалось глухой. Кир поставил воду поближе ко мне, а затем вручил мыло и ткань. Я уловила запах мыла и поднесла к носу. Пахло ванилью. Я подняла голову на Кира, но его взгляд был невиннее, чем у младенца.
Маркус крикнул из другой комнаты, и Кир ушёл забрать корзину горячих углей для жаровни и ещё воды. Пока я разматывала бинты, комната наполнилась теплом. Я вспенила мыло и начала с лица и шеи, наслаждаясь ароматом дома. Рука не тревожила, пока я не пыталась поднять её или перетруждать. Я стала мурлыкать про себя. Прохладная вода приятно лилась по коже, и я старалась не попасть на рану.