– Перестань. Меня обмануть невозможно. Я говорил тебе про мою интуицию? Она звериная у меня, милая Катя. А тебя я вообще чувствую через все расстояния. Ну? И на чем порешили? К тебе двинете или останетесь у Леночки? Старая любовь не ржавеет?
Она сидела на полу чужой кухни, подперев спиной дверь, прикрыв рукой трубку, и не могла понять, как жила без этого голоса, без этих ревнивых недоверчивых слов не только три последних месяца, а всю свою предыдущую жизнь? И огромное, ослепительно сверкающее, звенящее малиновым звоном счастье накрыло ее золотым куполом.
– Хватит, Георгий! Когда ты уже приедешь, наконец? Почему не звонил и не писал? Где тебя носит? Я умираю без тебя. Я…
По воцарившемуся взволнованному молчанию она почувствовала, что он обрадовался ее словам. Пауза длилась, неся мир.
– Правда? Ты еще хочешь увидеть меня?
– Гошенька, скорее! Скорее приезжай! Ну, когда? Когда же?
– Через три дня.
– Господи! Да почему так долго? Почему не завтра, не сейчас?
– Кать, я не один приеду. С Мишкой. Не прогонишь?
– С Мишкой, с Ванькой, с чертом лысым, только скорей! – Она вдруг остановилась. – А ему-то что в Москве понадобилось? Что твой Мишка здесь потерял?
– Говорит, давно в столице не был, хочет покупки какие-то сделать, знакомых навестить, в кабаке хорошем погудеть.
– Черт с ним, пусть едет. Я устрою вас у одной бабули, она комнату сдает на непостоянной основе. Георгий!!
– Я!
– Гоша!
– Слушаю!
– Гошенька…
– Ну? Что? Говори!
– Я жду тебя…
– Лечу, радость!
Она вернулась из кухни совсем не такой, какой вошла туда.
Евгений понял это, вглядевшись в ее лицо. Он не стал спрашивать, кто ей звонил, разыскав у подруги поздним ноябрьским вечером. Они вышли в прихожую.
– Мне уйти?
– Прости. – Катя взяла его за руку. – Все изменилось в моей жизни, Женечка.
– Уже понял. Мужчина?
– Не хочу об этом.
– Хорошо, что не женщина, – попытался пошутить он. – Подождем, какие наши годы. – Он провел рукой по ее разлетевшимся локонам. – Просто помни, я… на месте. Мужа твоего пережил, а уж это… – Евгений натянул кожаную куртку, задумчиво глядя на нее – Я бы поборолся за тебя, но… Не забывай и лихом не поминай. Знаешь, я… Все ты знаешь, Катя.
– Знаю. Прости, Женя.
Евгений ушел, не попрощавшись с хозяйкой. Катя, казавшаяся такой близкой и достижимой уже сегодня, вновь ускользнула от него. Морозная темнота полнилась ароматом ее духов, а ладони, еще недавно касавшиеся стройного тела, покалывали и горели. Он шел к машине, припаркованной в соседнем дворе, перешагивая грязные лужи и что-то бормоча, словно вел с кем-то надоевший, затянувшийся диалог.