Катя злилась, но молчала, ловя подбадривающий взгляд любимых глаз. Позавчера она устроила сына к родителям, о чем предупредила Михаила утром по телефону, попросив сегодня вечером навестить очередных знакомых без Георгия. Но Тарасович отпустил его ближе к полуночи, плаксиво заявив в трубку, что без брата чувствует себя в чужом городе одиноко и бесприютно.
Ночи им едва хватило, чтобы вспомнить друг друга. До разговоров о будущем дело не дошло. А на следующий день Тарасович завалился к ним с раннего утра, не дав выспаться и лишив возможности побыть вдвоем. Весь день он толкался в ее квартире, суя нос во все щели и углы. Щупал полотенца, нюхал баночки и пузырьки в ванной, бесцеремонно заглядывал в холодильник и кухонные полки, рассматривал старые фотографии, бесцельно перелистывал книги, опустошив все запасы чая и кофе. А ближе к вечеру изъявил желание поужинать в хорошем ресторане, попросив Катю помочь организовать это мероприятие и пригласить для компании подружку.
Попасть в приличное место без предварительного заказа или знакомств в ресторанной среде было практически невозможно. Катя таких знакомств не имела, этим всегда занимался Евгений, зато у Ленки их было полно. После окончания Плешки многие ее однокурсники работали в центральных столичных ресторанах. В одном из них служила метрдотелем ее близкая приятельница Луиза, согласившаяся принять у себя небольшую компанию.
Вопреки договору ресторанный столик ждал их уже накрытым. Взглянув на угощение, гости оторопели. Георгий присвистнул, а Михаил сразу потребовал счет.
Могучая кучка элитного спиртного возвышалась гордым утесом среди моря роскошной рыбы, томно белеющей, маслянисто желтеющей, стыдливо краснеющей и нежно розовеющей на больших овальных блюдах. Две объемные вазы с черной и красной икрой довершали рыбную вакханалию.
Расплачиваясь с официанткой, старший брат полностью опустошил свое портмоне, а младший добавил купюру из кармана. Чтобы разбавить рыбные деликатесы или заказать горячее, не могло быть и речи. Катя тоже слышала, как Ленка просила Луизу поставить на стол только шампанское, но приятельница проявила инициативу. Цена ее своеволия заставила подруг весь вечер переживать за карманы братьев и их полуголодные желудки. Обвинение Тарасовича в умышленной раскрутке на деньги было несправедливым и циничным.
А после ресторана он украл у них еще одну ночь. Сославшись на внезапную боль в животе, Михаил попросил брата сопроводить его до квартиры, предварительно развезя подруг по домам.
Рассуждения Тарасовича о женщинах, откровения об отношениях с подругой жены вызвали у Кати брезгливое отвращение, а домыслы о ней и ее жизни – презрительный гнев. Она не считала себя святой, но старший брат явно переусердствовал, расписывая перед младшим низменность ее натуры. Поневоле вспомнилось, как бережно и уважительно относился к ней Евгений на всех этапах их долгого романа. А его страсть, порой смущавшая ее зрелой мужской чувственностью, на фоне грязных вожделений Тарасовича представлялась юношески чистой и возвышенной. Как оскорбился бы он, услышав то, что выслушала она у двери бабы Зои. Как был бы возмущен, узнав, с чем ей приходится мириться. И непременно поставил бы на место старого развратника и клеветника!