– Он знает твой номер? – напряженно спросил Виталик.
– Да… ой, нет! Не знает! – обрадовалась Катя единственному за сегодняшний день умному поступку. Аркадий несколько раз интересовался, где именно она устроилась в этом громадном здании, но она не ответила. Не назвала ни этаж, ни номер, даже не сказала, на море или в парк выходят окна.
– Будем надеяться, все обойдется, – неуверенно заметил Виталий. – Не будет же он обшаривать все номера с первого до последнего этажа? По крайней мере, не сегодня. Да и корпус скоро закроют.
Они прошли в комнату. Три незнакомых женщины затихли на широком диване, с любопытством разглядывая Катю.
Виталик усадил ее в кресло и достал из холодильника запотевший графин.
– Подкрепись, – протянул он ей стакан красного вина, – а я спущусь и поговорю с охраной. Должны же они знать, к кому он тут намылился, на ночь глядя. А вы, дамы, посидите немного взаперти, я вас закрою, – обратился он к гостьям.
Катя жадно пила ледяное вино. Виталик осторожно разжал ее кулак и вытащил раскаленный ключ.
Женщины возбужденно расспрашивали о случившемся. Интересовались, где и как Катя познакомилась с Аркашей, припоминали аналогичные случаи с другими женщинами, связавшимися с этими опасными местными, горячо сочувствовали или делали вид. Дверь хлопнула, и деловито вошел Виталик.
– Он в холле. Базарит с охраной. Унтер молодцом оказался – дальше первого этажа не пустил и сегодня уже не пустит. До утра ты в безопасности. Пойдем, я провожу тебя по служебной лестнице, а дамы и сами доберутся.
– В каком он виде? – тихо спросила Катя.
– Ничего особенного, только морда красная. Запыхался, стайер хренов. И глаза чумовые – бегают по всем входящим-выходящим.
Тася заждалась соседку. Она взволнованно слушала Катю, ахала и охала, сокрушалась и причитала. Девушки проговорили за полночь, убеждая друг друга, что самое страшное позади и утро вечера мудренее. А завтра со свежей головой они обдумают, что делать дальше. Катя не нашла в себе сил на поход в душ и, отложив гигиенические процедуры до утра, провалилась в глубокий сон.
Ей приснился курящий Евгений, хотя в жизни он не курил.
Окутанный дымом, он сидел в кресле-качалке, постукивал по сигарете указательным пальцем и стряхивал пепел на пол.
С недовольным лицом он монотонно бубнил, что нисколько не удивлен свалившимися на нее неприятностями. Что за столько лет она могла бы уже убедиться, что жить без него не сможет и не должна пытаться. «Вот что получается, Котик, из дурацких бабьих инициатив, – презрительно выговаривал он. Катя что-то возражала в ответ, но он вдруг противно зашипел – ДоЖдеШься, глупыШка-малыШка, подреЖут крылыШки птаШке и перыШки с туШки повыЩиплют». Каким-то непонятным образом он стал походить на Аркашу, и она перестала различать, с кем из них ведет этот диалог…