— Тань, я вот одну вещь понять никак не могу, — сказал вдруг Димыч задушевным голосом. — Вот про Кузнецова все говорят, что собак он любил. Даже те, кто на него обижен за что-то или просто недолюбливал при жизни. Ругать могут за что угодно, но что собак он любил, признают все. Как же так получается, что один и тот же человек любит собак больше всего на свете, но при этом рассматривает их только как товар. Выращивает на продажу. Не стыкуется у меня это. Может, объясните, как это могло быть? Вы же с ним, говорят, близко общались.
Таня вертела в руках бесполезный телевизионный пульт и смотрела мимо нас, куда-то в угол комнаты. Ответила не сразу и нехотя, словно подбирала каждое слово.
— Он мне сказал как-то, что боится к ним привыкать. Боится начать считать их своими собаками. «Свое больно отдавать» — сказал он. Я еще удивилась тогда, что он «отдавать» сказал. Обычно ведь подразумевается, что терять больно тех, кто тебе дорог. А он — «отдавать». Я еще тогда спросила, зачем он себя так накручивает, можно ведь и не отдавать, если не хочется. А он сказал, что могут ведь забрать, не спросив. А свое отдавать больно.
— А Райс? Его он тоже на продажу выращивал?
— Нет, к Райсу он как раз привык. Этого пса он ни за что не продал бы.
— А говорят, что он не продавал его, потому что хотел насолить тому, кто очень хотел купить…
— Это вы про Колю Рыбкина, что ли?
— Про него. Откуда знаете?
— Да про это все знают. Собачий мир тесен. Только тут не в Рыбкине дело. Райса и другие купить пытались. Юрка его просто не хотел никому отдавать, вот и все. Он вообще на этот счет ненормальный был. Пунктик такой у человека — ничего своего никому не отдавать. Многие его жадным считали. А он не жадный. Мне кажется, это от одиночества все — он очень одинокий всю жизнь был, вот и цеплялся за вещи всякие. Я у него как-то сумку спортивную попросила на время, мне надо было вещи перевезти. Так не дал. «Извини, — говорит, — у меня принцип, ничего своего никому не давать». А денег мог занять, без проблем. Денег ему не жалко было.
— Тань, а какие вас с ним отношения связывали?
— Дружеские, — ответила она твердо и посмотрела Димычу прямо в глаза. — Никаких других, не слушайте никого. Мы сначала просто на выставках пересекались. Потом ко мне несколько клиентов пришли по его рекомендациям. Я еще, помню, так удивилась. Не просила ни о чем, а он как-то сам догадался, что мне клиенты нужны. Я тогда только начинала, ни имени, ничего… Юрка потом уже признался, что просто помочь мне захотел, поддержать. Ему понравилось, как я работаю, вот и помог просто так. Мы потом уже подружились. Ну, я думаю, что подружились. Разговаривали иногда по душам. Правда, он больше слушал и советы полезные давал. Потом вообще выручил сильно…