— Сэнсэй! Вас вызывают по радио! — несколько растерянно доложил он, протягивая наушники.
— Вызывают? Кто?! — Тояма надел наушники, радист вставил штекер в гнездо на пульте связи.
— Адмирал Тояма слушает.
— Привет, дурашка! — раздался в его наушниках насмешливый баритон. Неизвестный говорил по-английски. — В самолетики решил поиграть? Наилучшие пожелания от «Эйприл Фёст»! В наушниках послышался щелчок, голос оборвался.
— Кто это? Отвечайте! — по-английски произнес Тояма. Ответа не было. — Какая-то глупая шутка! — сердито произнес адмирал. — Но… ведь никто не знает, что мы здесь!
— Воздух! — крикнул сигнальщик. — Шесть низколетящих целей по правому борту! Идут на большой скорости, вероятно, торпедоносцы!
— Заградительный огонь всеми орудиями правого борта! — скомандовал Тояма, поворачиваясь направо. Он увидел шесть стремительно приближающихся к кораблю точек.
Навстречу им одна за другой потянулись оранжевые пунктиры трасс малокалиберных зенитных снарядов. Точки вырастали на глазах, превращаясь в серебристые стреловидные … самолеты? Нет!
— Это ракеты! — завопил Тояма. — Русские ракеты!
— Русские ракеты? — переспросил кто-то из стоявших рядом. В его голосе сквозило недоверие и удивление. В этот момент первая ракета Х-22, благополучно миновав заградительный огонь, врезалась в борт «Кирисима». Корабль содрогнулся от страшного взрыва. Тояма не устоял на ногах и растянулся на палубе. Сверху на него упал радист. В ту же секунду последовал второй взрыв, затем третий, и авианосец повалился на правый борт. Радист свалился с адмирала, Тояма ухватился за поручни мостика и приподнялся. Он увидел, как бомбардировщики и торпедоносцы скользят по накренившейся полетной палубе и один за другим сыплются в море. Тут же четвертая, пятая, а затем и шестая ракета пробили гигантские дыры во вставшей под углом сорок пять градусов полетной палубе. Ракеты пробили корабль почти насквозь и взорвались в машинном отделении и трюмах, тогда как первые три, по-видимому, взорвались на ангарной палубе. Внутри авианосца вспыхнул пожар, распространявшийся с невероятной скоростью. Через несколько минут взорвались цистерны с авиационным бензином. Огненные смерчи вырвались из дыр в полетной палубе, затем большая ее часть с железным скрежетом отвалилась от стоек каркаса и упала в море. В то же время через три пробоины в правом борту от взрывов первых трех ракет — каждая из этих пробоин имела площадь от десяти до двенадцати квадратных метров — внутрь авианосца хлынули потоки воды.
Весьма условно поделенный на водонепроницаемые отсеки из-за простирающейся на всю длину ангарной палубы, авианосец очень быстро заполнялся водой, оседая правым бортом. Японцы сыпались с него в море, как горох. Вода на сотни метров вокруг была покрыта толстой жирной пленкой мазута. Факелы горящего бензина подожгли ее, из-за чего само море превратилось в гигантский костер. Авианосец окончательно повалился на правый борт. Тояма отпустил поручни мостика, не в силах больше держаться, и полетел в студенистую жижу, покрытую весело пляшущими языками огня. Через несколько минут «Кирисима» скрылся под водой. Адмирал успел нырнуть и отплыть в сторону, но его все равно чуть было не затянуло вниз. Тояма плыл под водой, выныривая лишь на секунду, чтобы набрать воздуха. Ему удалось выбраться за пределы нефтяного пятна, но он был обожжен и грязен, как облепленный нефтью тюлень. Низкий рокочущий гул послышался с запада. Тояма поднял голову и увидел невероятное зрелище. На высоте каких-нибудь трехсот метров над морем с запада к месту гибели «Кирисима» приближались три так хорошо знакомых ему самолета.