– Цвет чешуи зависит от настроения, испытываемых чувств, эмоций, – начал объяснять Дэн, – зеленый… как мне говорили – от легкого страха до паники. Судя по интенсивности, он сейчас тебя боится!
Дэнарт с большим интересом разглядывал своего питомца, видимо, наслаждаясь ярким цветом, который теперь был ему доступен.
– Не укусит? – засомневалась я, продолжая подпирать стену.
– Нет! Они не плотоядны! Ичи питаются насекомыми, которых много в поймах, мхом и овощами.
Несколько раз глубоко вдохнув-выдохнув, восстанавливая дыхание, я все же решилась и, протянув руку, осторожно погладила ичи. Тот замер, немного подумал, а потом расслабился в руках у Дэна и сменил цвет на жизнерадостный ярко-желтый.
– Да уж, мне говорили, что желтый – это удовольствие! Ичиок, оказывается, такой… яркий, красивый. Действительно – удовольствие! А раньше я думал, что все ичи серые и не такие… невероятные.
В этот момент Дэнарт перевел взгляд на меня, и его глаза, сильнее загораясь красным пламенем, пропутешествовали по моему телу, напомнив, что я до сих пор обнаженная.
– Твои соски такого красивого цвета… бледные, а сейчас покраснели… так заманчиво, – хрипло произнес он, опустив на пол довольного зверька и подталкивая его к выходу из ванной.
Невольно опустив взгляд на свою грудь, отметила, что вершинки действительно сморщились и потемнели. Отреагировали на голодный взгляд Дэнарта, который заинтересованно осматривал меня.
Словно танцуя, муж двинулся ко мне, не отрывая страстного взгляда от моей груди.
– Как называется цвет твоих сосков? – приглушенно, предвкушающе спросил он.
– Они розовые… когда не реагируют на тебя, – провоцируя на активные действия и сама себя не узнавая, ответила я.
– Хм-м-м, замечательно, добавь еще один цвет в мою копилку. Потому что твои соски розовые. И я это вижу!
Наконец он приблизился ко мне вплотную, подхватил за талию и усадил на мраморную столешницу тумбочки рядом со шкафом. Мы встретились взглядами и одновременно потянулись друг к другу за поцелуем. А потом целовались как бешеные. Я рывками стаскивала с него одежду, а его руки, казалось, жили своей жизнью, пытаясь коснуться меня везде одновременно.
Он сжал ладонями мою грудь, а потом втянул в рот чувствительную вершинку, покатал ее языком и втянул еще сильнее, заставив содрогнуться от удовольствия. Наигравшись с грудью, накрыл ладонью мое лоно, проникая в него пальцами и лаская, сводя с ума.
Меня трясло от возбуждения, тугая пружина у меня внутри уже звенела от напряжения, умоляя об освобождении. Я, не стесняясь, стонала и шептала имя своего мужчины, и он сжалился. Рывком подтянул к краю столешницы. Проникая внутрь, оглушительно рыкнул у меня над ухом, торжествуя, наслаждаясь и утверждая свою власть надо мной. Мне хватило нескольких сильных глубоких толчков, чтобы выгнуться дугой и счастливо проскулить – удовольствие накрыло лавиной. А затем, обмякнув, я вновь оперлась о стену, стоило Дэну зарычать, содрогаясь в конвульсиях наслаждения. Я ощущала, как его плоть буквально вибрирует внутри меня, изливаясь.