— На самом… на самом деле Джулия, может быть, уедет работать в Калифорнию, — сказала она, не очень понимая, с чего ей пришло на ум сообщать ему об этом. Марк нахмурился.
— Ты имеешь в виду — фотомоделью? — спросил он.
— Да нет. — Лаура подумала, что, возможно, ей просто хочется сказать о планах дочери вслух, чтобы самой в них поверить. — По-моему, она решила стать актрисой. Ну, знаешь: кино и все такое.
Марк вытаращил глаза.
— Ты хочешь сказать, что она едет в Калифорнию в надежде, что ей удастся?..
— Нет, — Лаура вздохнула, уже сожалея, что открылась ему. — Не в надежде. Ее пригласили на кинопробы. Судя по всему, Дэвид Конти… — Дэвид Конти? — светлые брови Марка поползли вверх. — Она знакома с Дэвидом Конти?
Лаура почувствовала, что у нее начинается головная боль.
— Да, — устало сказала она. — Вроде бы познакомилась в Лондоне. А теперь мне…
— Дэвид Конти! — Марк еще раз повторил имя и покачан головой. — Бог ты мой! Интересно, как это ей удалось?
Лаура понимала, что на этом лучше бы и закончить. Она была не в настроении долго разговаривать, но Марк, сам того не желая, заинтересовал ее.
— А что? — спросила она, поддаваясь пробужденному им любопытству. — Кто такой Дэвид Конти? По-моему, я о нем никогда не слышала.
— Разумеется, слышала. — Марк наморщил лоб, явно пытаясь сообразить, как оживить ее память. — Помнишь, мы примерно с полгода назад смотрели фильм в «Галерее»? Помнишь? Господи, забыл, как он называется, но ему присудили премию в Каннах. Черная комедия, насчет сближения с Восточной Европой. Такой очень проблемный, как выяснилось, фильм. Как же он называется?
— «Общественные приличия»? — неуверенно подсказала Лаура, и Марк просиял.
— Ну да. Он самый. «Общественные приличия». Так вот, Конти был его продюсером — и не только его, конечно. Он, кажется, итальянец, хотя живет по большей части в Соединенных Штатах.
У Лауры пересохло во рту.
— Итальянец?
— Да, — кивнул Марк. — А что? Ты его там встречала?
— Господи, нет, конечно. — Но Лаура ощутила, как на ее щеках проступает предательский румянец. — Я… просто удивилась, только и всего. Джулия не говорила, что он итальянец. — А это так важно? — Теперь уже любопытство охватило Марка, но Лаура решила, что и так наговорила достаточно.
— Только для Джулии, — обронила она со всей беспечностью, какую смогла изобразить, и притворилась, будто выравнивает стопку учебников, которую держала в руках. — Мне правда пора. Третий класс, наверное, уже на головах стоит!
— Сходим куда-нибудь на этой неделе? — окликнул ее Марк, когда она устремилась по коридору. Лаура не очень охотно обернулась.