— Ох, — Лаура провела языком по губам. — Я… простите меня. Я не знала.
— Откуда ж вам было знать? — откликнулся Джейк. — Мы ни разу не встречались до этого вечера.
— Нет.
Но Лаура все равно испытывала смущение. Джулии следовало сказать ей об этом, раздраженно подумала она. Если только Джулия знает. Да разумеется, знает. Лаура чувствовала, что это обстоятельство не из тех, которые Джейк постарался бы скрыть.
Она сделала полшага вперед, ей не терпелось избавиться от тарелок и сбежать в гостиную, но для этого требовалось как-то обойти Джейка. Кухня была слишком маленькой, слишком тесной, и ужасное чувство смятения, испытанное Лаурой в прихожей, снова наваливалось на нее. В его неизбежной здесь близости к ней было что-то чрезмерно интимное. Он-то этого, быть может, и не сознавал, но она ощущала это, и очень остро.
Однако Джейк, у которого, скорее всего, возникла та же мысль, шагнул одновременно с нею и, к несчастью, в ту же сторону, отчего они налетели друг на друга.
Столкновение ошеломило Лауру, но первым ее инстинктивным порывом была попытка защитить тарелки. Она вцепилась в них, забыв о собственной безопасности, так что спасать и Лауру, и ее ношу от падения пришлось Джейку. Он почти машинально схватил ее за податливо мягкие плечи, и Лауре пришлось на краткий миг прижаться к нему.
Впоследствии она осознала, что все происшедшее не могло занять больше нескольких секунд. Это был один из тех несчастных случаев, которые задним числом представляются совершенно необязательными. Однако они почему-то все же происходят. Двигаясь словно в замедленной съемке, Лаура застыла в объятиях Джейка и на краткий, но сокрушительный миг оказалась прижатой к его сухощавому телу.
И за несколько этих головокружительных секунд, когда, казалось, весь мир вокруг нее покачнулся и поплыл, тело ее ожило до последнего нерва, до последнего ощущения. Ей показалось, будто с нее содрали кожу, будто кто-то слущил с нее внешнюю оболочку, оставив ее слабой и беззащитной. Она никогда не испытывала столь потрясающего взрыва чувств, и разум ее, осознав подспудный смысл этого взрыва, затуманился.
Разумеется, она отпрянула от него — с большей, чем требовалось, силой, так что одна из тарелок вылетела из ее рук. Но не звук разлетающихся по плиткам пола фарфоровых осколков заставил ее лицо вспыхнуть и сразу за тем лишиться всех красок. Причина была в том, что, когда она высвобождалась, ладонь Джейка проехалась по ее груди, и по его внезапно сузившимся глазам было ясно, что он понимает ее ощущения.