– Как она это делает? – спросил капитан Астахов своего начальника полковника Кузнецова. – Нашего философа Федю Алексеева иногда заносит, но у него хоть логика присутствует, да и оперативный опыт со счетов не скинешь, а тут… Даже не знаешь, что и сказать. Во сне ей привиделось, что ли?
– Женщины были и остаются загадкой для всего человечества, – заметил Кузнецов. – Но версия интересная – надо проверить лампочку. Что по «Сове»?
– Лара там свой человек, часто бывала, как я уже сказал. Она у них работала года два с перерывами – танцы и стриптиз. Так что танцами она занималась профессионально. Там же знакомилась с клиентами… В общем, девица без комплексов. Там с ней и познакомился Дронов, влюбился, снял квартиру, наобещал с три короба и поставил условие: или я, или стриптиз! Она выбрала его, что говорит о серьезности ее намерений. И подала на развод. А Дронов не спешил. Допускаю, что одумался. Взвесил все и понял, что не надо. Для любви годится, для серьезных отношений – нет. Он не дурак. Между прочим, она подрабатывала там, когда жила с Андрейченко, а он нам ничего не сказал. Вот и приходится узнавать про источник доходов жертвы от посторонних людей. Не понимаю я таких мужиков! Жена стриптизерша, полно любовников, ушла из дома, шляется неизвестно где, а ему хоть бы хны. Оформляет себе витрины и в ус не дует. Кстати, до Дронова она снимала квартиру вместе с подругой, тоже девицей без комплексов, а четыре месяца назад переехала к любимому человеку. Повезло мужику. Огребает теперь по полной. Я позвонил подруге, зовут Даша Тканко, телефон дал бармен… имечко такое нездешнее – Эрик Гунн. Пока не отвечает. Но я ее из-под земли достану. Узнала, что подругу убили, и от греха подальше залегла на дно. Бармен говорит – этот Эрик Гунн, – они выпивали вдвоем, и вечно толпа самцов вокруг. С кем она ушла четырнадцатого, он не знает, так как в тот вечер не работал, а Валдиса, который работал, убили. Теперь перепуган до смерти и хочет увольняться. Боится, что и его достанут. Причем сказать толком, за что, не может, заикается, мямлит, несет всякую чушь о предназначении и нехороших предчувствиях. Как я понимаю, на совести много чего накопилось. Кстати, это он сунул Екатерине записку с адресом Валдиса. Прохиндей тот еще. По-моему, сутенер по совместительству. Оба сутенеры. Надо бы присмотреться к этой «Сове». Какой-то притон, честное слово! Он принял Екатерину за ночную бабочку – лопухнулся, одним словом. А Екатерина… Надо же уметь так шифроваться! А на вид не скажешь – скромница, воспитанная, иностранные языки знает. Сколько, интересно, она приняла, если опытный профи так пролетел? – Коля задумчиво покачал головой. – То есть я хочу сказать, что, возможно, и не Дронов убийца. Мужиков там крутилось немерено. Не исключаю грабеж – кое-что у нее было: и Дронов дарил, и клиенты, а ведь мы ничего не нашли! Ни единой цацки. Если грабеж, то картина могла быть такая: он пришел ограбить, а она его застала, и он ее… – Коля щелкнул пальцами. – И тогда понятно, почему он использовал подручное средство – шарф жертвы. Кстати, бармен не помнит, носила ли она шарф. Он не собирался убивать, а когда она вернулась – перепугался, запаниковал, выключил свет и набросился на нее.