Я вытряхнул грибы из рубашки, надел её на себя и двинулся дальше.
Чем дальше я шёл, тем плотнее росли деревья, всё труднее было пробираться вперёд. И тут я набрёл на этого мальчика, и свершилось главное чудо дня.
Небольшой, худенький, с узким лицом, загороженным круглыми очками в толстой черепаховой оправе, он полол, словно огородную гряду, невесть откуда взявшееся тут густо заросшее булыжное шоссе. Он уже расчистил довольно широкую полосу, и там плотно, крепко круглились сероватые булыжники, а дальше шоссе терялось в густой поросли сорняков. Мальчик не только полол шоссе, он укреплял его по краям.
– Здравствуй, – сказал он, обернувшись и доброжелательно глядя на меня большими коричневыми глазами из-за круглых плоских стёкол оконной прозрачности.
– Здравствуй, – отозвался я. – Зачем ты носишь очки, у тебя же простые стёкла?
– От пыли. Когда ветрено, дорога пылит, а у меня конъюнктивит, – пояснил он с гордостью.
– А что это за дорога? Я никогда её раньше не видел.
– Не знаю… Ты не хочешь мне помочь?
Я пожал плечами и, нагнувшись, хотел выдрать какое-то длинное растение. Растение не поддавалось. Я изрезал ладони, пока наконец вырвал его из земли. Да, это была работка! Недаром же у очкастого мальчика руки были в кровяных ссадинах. Мой пыл разом угас.
– Слушай, а зачем тебе это нужно? – спросил я.
– Ты же видишь, дорога заросла, – он говорил, стоя на коленях, и выкапывал из земли какой-то корень. – Надо её расчистить.
– А зачем? – упорствовал я.
– Ну как же!.. – У него был вежливый, мягкий и терпеливый голос. – Цветы и трава своими корнями разрушают дорогу. Раньше булыжник лежал к булыжнику, а теперь, видишь, какие щели!
– Я не о том!.. Зачем надо, чтобы она не разрушалась?
Он осторожно снял очки, ему хотелось получше рассмотреть человека, задающего такие несуразные вопросы.
– Если дорога разрушится, она исчезнет, и никто не узнает даже, что тут была дорога.
– Ну и чёрт с ней, – сказал я раздражённо. – Она всё равно никуда не ведёт!
– Все дороги куда-нибудь ведут, – сказал он с кроткой убеждённостью и принялся за дорогу. – Посуди сам, разве стали бы её строить, если б она никуда не вела?
– Но раз её забросили, значит, она не нужна!
Он задумался и даже перестал выдёргивать цветы и травинки, в его коричневых глазах появилась боль – так трудно вложить в чужую душу самые простые и очевидные истины!
– Разве мы знаем, почему дорогу забросили?.. А может быть, кто-то на другом конце тоже пробует её расчистить? Кто-то идёт мне навстречу, и мы встретимся, нельзя дорогам зарастать, – сказал он твёрдо. – Я обязательно её расчищу.