Капитан Джефрис отдавал все новые приказания. Корабль несся по ветру, подгоняемый могучими воздушными потоками.
Куда они стремились? Разве можно уйти от настигавшей стихии? Об этом никто не размышлял. Ветер налетал с севера, на юге была земля, и люди рвались к ней, невидимой, не ощущаемой, но находившейся где-то за призрачным горизонтом.
Между тем тьма сгущалась. Туча росла, затягивая весь небосвод. Матросы с ужасом смотрели на это иссиня-черное, с лиловыми отсветами чудовище. О маячивших где-то впереди королевских кораблях можно было позабыть. Трудившийся рядом с Майсгрейвом матрос вдруг принялся громко читать молитву, и Филип невольно вторил ему, пока не увидел, как капитан подозвал к себе одного из матросов и что-то сказал ему, указывая на Анну. Матрос немедленно направился к девушке, и Филип услышал слова, которые он прокричал сквозь шум ветра:
– Капитан приказал, чтобы вы спустились под палубу, к основанию грот-мачты. Там меньше качает.
Анна стала послушно пробираться к середине корабля, цепляясь за снасти. Налетевшая волна окатила ее, и девушка покачнулась. Филип успел поддержать Анну, совсем рядом он увидел ее лицо с бледными, крепко сжатыми губами. В глазах ее плескался отчаянный страх. Чтобы подбодрить девушку, он улыбнулся:
– Посмотрите там за Кумиром, миледи. Слышите, как он ржет, бедняга? Ему явно не по душе все это светопреставление.
Анна слегка кивнула и, обдаваемая фонтанами соленых брызг, исчезла в открытом люке.
Почти в тот же миг померк последний проблеск солнца. Корабль летел вперед, и верхушки мачт описывали в небе неистовые зигзаги. Море катило длинные пенистые валы, и «Летучий» прыгал с гребня на гребень, словно взбесившийся скакун.
Неожиданно ветер стих. Паруса обвисли, воздух замер, и лишь откуда-то из поднебесья доносился низкий глухой гул. За бортом плескалось море, казавшееся сплошь черным, лишь разводы пены белели на его поверхности. Матросы застыли, жадно хватая ртом разреженный воздух.
Наступившую тишину прорезал сильный голос капитана:
– Буря дала нам передышку, так живее убирайте паруса! Живее, а не то, клянусь раем и адом, нас перевернет первый же шквал!
Матросы вновь засуетились. В непроницаемой тьме слабо мерцал масляный фонарь на носу корабля, и в его свете люди казались бестелесными призраками.
Капитан Пес подозвал Майсгрейва и велел привязать его к рулю.
– Не все потеряно, пока «Летучий» слушается руля, – проговорил он. – А там – как Господь рассудит.
Он огляделся. Паруса убрали и успели закрепить, на мачты наложили шкало, задраили все люки. Корабль словно стал меньше и в удушливой тьме казался облитым смолой.