Затаив дыхание, она наблюдала, как Филип сделал несколько резких выпадов мечом, крутнулся, опять взмахнул оружием. Отразившееся от лезвия меча багровое солнце ослепило девушку. Клинок со свистом рассекал воздух, движения Майсгрейва были безупречны. Анна видела, как перекатываются мышцы под его смуглой гладкой кожей, и испытывала пьянящее желание стать совершенно слабой и беспомощной, довериться мощи этих рук. У нее пересохли губы, гулко билось сердце. Она уже не злилась, потому что наконец-то отчетливо поняла, чего хочет. Это чувство было незнакомо, пугало и притягивало одновременно. И тем не менее она осознавала: полюбив Филипа Майсгрейва, она хочет принадлежать лишь ему…
Рядом неожиданно раздался металлический звук, и Анна едва не вскрикнула. Над ней стоял Кумир. Еще находясь во власти грез, девушка не услышала, как он подошел к ней и теперь дружелюбно кивал, позвякивая мундштуком.
– Уйди, Кумир! Прочь!
Анна вдруг пришла в ужас от мысли, что сейчас Филип увидит ее, скорчившуюся в песчаной ложбине, украдкой подглядывающую за ним.
– Прочь!
Она поползла, пытаясь укрыться за гребнем соседней дюны. Конь не отставал.
Анна услышала свист, которым Майсгрейв обычно подзывал Кумира. Тот поднял красивую широколобую голову и, поведя ушами, коротко заржал. Филип позвал его вновь. Кумир взглянул на прижавшуюся к земле девушку и, тряхнув гривой, двинулся на зов.
Филип взял коня под уздцы, и они ушли. Анна наконец встала и еще долго бродила по песчаному берегу, стараясь ставить ногу в след Филипа, а затем села у воды, вслушиваясь в плеск волн.
«Если я сейчас вернусь, он все поймет по моему лицу», – думала девушка. Ей нужно было успокоиться, и поэтому она не спешила, оставаясь на берегу до тех пор, пока красный диск солнца почти полностью не погрузился в воду.
– Пресвятая Дева, – беззвучно шептала Анна, – помоги мне, научи меня. Я слабая и грешная, я знаю. Но ведомо мне и то, что меня не страшит грех. Верни же меня на путь истинный либо дай насытить любовью измученное сердце…
Где-то вдалеке сонным голосом прокричала водяная птица. Сырой воздух был насыщен запахами растительной гнили, йода и рыбы.
Заслышав шаги, девушка оглянулась. Это снова был Жан. Мальчик нерешительно остановился в отдалении, переминаясь с ноги на ногу.
– Тебя опять послал он?
Жан кивнул. В сумерках его обезображенное лицо не было таким отталкивающим. Анна поднялась, отряхнув песок с одежды.
– Идем.
Семья рыбака уже собралась у огня, когда среди дюн показались Анна с Жаном. Они шли держась за руки, о чем-то весело болтая. Старая Матюрина даже рот разинула от удивления, увидев своего обычно угрюмого внука таким оживленным.