Королева поморщилась.
– Для меня он всего лишь йоркист, человек, принадлежащий к партии, лишившей меня трона.
В этот миг Анна Невиль стремительно подалась вперед.
– Меч! Он поднял меч!
– Ну и что?
Анна облегченно вздохнула.
– Когда Майсгрейв с мечом, одолеть его может только Бог!
И, словно в подтверждение слов девушки, Майсгрейв ринулся в наступление. Меч блистал в его руках, будто молния. Он отбросил ставшее теперь бесполезным седло и яростно атаковал шотландца. Делорен по-прежнему парировал удары, но былой уверенности в нем уже не было. Ему пришлось отступить. Раз, затем еще раз он не смог ответить на удар, и Майсгрейв рассек его наплечник, оглушил ударом по шлему.
Теперь Филипом овладела спокойная уверенность. Любимое оружие будто влило в него новые силы. С этого момента исход поединка стал казаться предрешенным.
Трибуны рокотали, словно бурное море: кто-то пытался подбодрить отступавшего шотландца, кто-то ликовал, видя превосходство английского рыцаря. Он же, забыв о ране, разил, рубил, колол. Дыхание англичанина стало хриплым, а от ударов его меча толедская сталь доспехов шотландца стала похожа на измятый пергамент и утратила блеск. К тому же удар по шлему прогнул забрало, и это сузило поле зрения Делорена. Он дважды промахнулся, и Филип воспользовался этим, чтобы нанести противнику такой удар, что шлем его раскололся, будто орех, а сам шотландец зашатался и как подкошенный рухнул к ногам Майсгрейва.
Трибуны замерли. Падая, Делорен сбил с ног и английского рыцаря. На мгновение шотландец оказался сверху. Это был его последний шанс. Отчаянно крича, Делорен нанес Майсгрейву удар, в который вложил остаток сил. Лишь чудом Филип успел подставить меч, но тот переломился, и удар, уже вскользь, все же пришелся по забралу рыцаря.
Лежа на спине, Майсгрейв мог видеть сквозь прорези шлема противника его налитые кровью глаза. Чутьем угадав, что второй удар последует незамедлительно, рыцарь высвободил руку и с силой погрузил обломок меча прямо в этот светлый, пылающий ненавистью глаз. Хрустнула кость, конец обломка вышел из затылка Делорена, и в лицо Майсгрейва сквозь прорези в забрале брызнула теплая алая кровь.
Противник обмяк. Майсгрейву стало трудно дышать, и он невольно глотнул заливавшую ему лицо кровь. С трудом сбросив с себя тело противника, Филип поднял забрало и вдохнул чистый прохладный воздух.
К нему уже спешили оруженосцы. Он поднялся, стоял, пошатываясь, с обагренным кровью лицом и ошеломленно озирался. Он видел ликующие трибуны: дамы махали платками, на поле дождем летели цветы. Гремели трубы, глашатаи прославляли его имя.