Краткость, емкость, образность — все это вобрала в себя пословица, и все способствует ее быстрому запоминанию, ее использованию, передаче из уст в уста. А уж что касается растений и их употребления, здесь пословицы — настоящий кладезь.
«Земля — тарелка: что положишь, то и возмешь», — в этом изречении заключена основа крестьянской морали* круто замешенной на отношении к земле, к живой и неживой природе. «Овес и сквозь лапоть прорастет», одновременно и свидетельство о дружных всходах неприхотливого растения, и образный намек на то, что какое-то дело не требует большой заботы — само сделается. Последнее, разумеется, не относится к заботам земледельца, о них — другие пословицы. «Не хвались травой, хвались сеном», — напоминание о том, что урожай хорош, когда он уже в амбаре, в погребе или на сеновале. «Репьем осеешься — не жито взойдет!» — это уже заключение о качестве семян для посева. Или: «Старый хлеб семена переводит», — зерно последнего урожая предпочтительнее пролежавшего в закромах много лет и заметно потерявшего всхожесть. Были пословицы и о необходимости севооборотов: «Хлеб на хлеб сеять — ни молотить, ни веять»; о сочетаемости культур: «Жито паруется с пшеницею, горох с чечевицею, а овес — удовец» (вдовец, нет ему пары).
Что выращено, собрано, заложено на хранение пойдет к столу, а потому немало пословиц относится к русской кухне. «Гречневая каша — матушка наша, а хлебец ржаной — отец наш родной». «Красно гумно стогами, а стол — пирогами». «Кисель зубов не портит». «Где кисель, тут и сел; где пирог, тут и прилег». «Ельник, березник — чем не дрова, хрен да капуста — чем не еда!» — находим мы среди более чем 30 тысяч пословиц, собранных в прошлом веке В.И. Далем. Встречаются у него и упоминания о редких теперь блюдах. «Кулажка не бражка: упарена, уквашена, да не хмельна, ешь вволю!» Когда-то лакомое кушанье — кулажку — готовили из пареного соложеного теста с калиной. А вот и знакомая нам солянка-калья: «Где калья, там и я!» И схожее по смыслу: «Где щи, тут и нас ищи!» В трудные, неурожайные годы выручала крестьянскую семью хоть какая-нибудь удавшаяся культура: «Семь перемен, а все одна редька: редька триха, редька ломтиха, редька с квасом, редька с маслом, редька в кусочках, редька в брусочках да редька целиком». Но многое, конечно, зависело от мастерства хозяйки: «Какова Устинья, такова у ней ботвинья».
Удивительные миниатюры с участием растений — это народные загадки. Их сравнительно мало, но они настолько ярки и остроумны, что без труда выделяются даже в общем многоцветье русского фольклора.