Разумеется, Роза оказала ему обычный нежный прием, но трудно было не заметить, что спрашивала она его исключительно об Артуре. Ни слова об их отце! И об их доме, впрочем, тоже. А так как Адам не мог увести Амелию из гостиной, где все пили чай, слушая, как Виктория играет на арфе, бедный мальчик решил ретироваться. Он был безмерно огорчен тем, что не смог сообщить замечательные новости: беременность Лорны оказалась ложной, и, главное, вернулась Элизабет. Но посторонних эти новости не касались.
Обратный путь оказался печальным, но и дома он не нашел утешения. Его отец, в большей мере, чем он хотел признать, обиженный тем, что в Варанвиле поселился мужчина, которого он считал своим соперником, сухо упрекнул сына за то, что тот отправился в замок, не предупредив заранее о своем визите. Как будто еще некоторое время назад это не было обычным делом! Что касается Артура, то он весьма нелюбезно отозвался о женском непостоянстве и о той легкости, с которой уязвленное самолюбие и мелкие неприятности могут отвратить сердце благородной дамы. Выведенный из себя таким предвзятым отношением, Адам высказал все, что думал по этому поводу, как только отец отошел на безопасное расстояние:
— Приехать к женщине и сказать ей о своей любви после того, как переспал с другой? Разве этого мало для того, чтобы, как ты выразился, «отвратить сердце»?
А мелкими неприятностями ты называешь бегство Элизабет, которой, как считала тетушка Роза, она могла доверять? Это, по-твоему, высокоморальный поступок?
Испытывающий отвращение Адам отправился изливать свою печаль всегда готовой выслушать его мадемуазель Леусуа. Та посоветовала ему вернуться домой и больше ни с кем об этом не разговаривать.
— Я сама займусь этой историей, — заверила Адама старая дева, — иначе мы получим неразрешимую запутанную ситуацию, которую умеют создать только любящие друг друга люди.
Ее приезд в замок Варанвиль стал событием. Фелисьен Гоэль поспешил к ней, чтобы помочь спуститься с тележки, и занялся осликом. Мари прибежала обнять Анн-Мари, Викторию и Амелию, которые с радостными криками обхватили ее юбки. Что же касается Розы, то она оставила своих гостей на попечение тетушки, предупредив их, что ее не стоит ждать, так как у нее очень важное дело. Роза подхватила старушку под руку и отвела ее в уютную и теплую маленькую гостиную, которую со смехом называла своей «исповедальней».
— Мы позавтракаем здесь вдвоем, а вы, Мари, — обратилась она к госпоже Гоэль, — подадите завтрак моим гостям. Я уверена, что мадемуазель Анн-Мари нужно многое мне рассказать.