Фуше посмотрел в рыжевато-карие глаза Гийома, сверкавшие от пламени свечей, и вздохнул:
— Если вы окажете мне честь и поверите на слово, то я вам его даю. Через несколько дней я отправлю этого Мореля обратно. Что же до вашего старого «мальтийца», он сможет умереть спокойно, если я больше никогда о нем не услышу, а вы сделаете то, о чем я вас прошу. А теперь вас отвезут обратно в Париж.
Бывший министр трижды дернул за шнур звонка. Почти сразу же появился молодой человек Одет он был не как лакей, а скорее как юноша из хорошего общества. Стройный, среднего роста, но крепкий. У него было необычайно подвижное лицо. Квадратный волевой подбородок, один уголок рта иронично приподнят. Очень глубоко посаженные глаза, цвета которых было не различить, выдавали в нем охотника, настолько острым был их взгляд. Лицо позволяло предположить, что это человек умный, живой, с некоторой склонностью к насмешкам. Каштановые прямые волосы были причесаны по последней моде. Легкий аромат вербены исходил от безупречно белоснежного белья. Одна его кисть была без перчатки, тонкая, нервная, почти аристократическая.
Вошедший поклонился, потом повернулся к Гийому. Он не сказал ни слова, только насмешливая складка у губ стала глубже.
— Позвольте вам представить Виктора Гимара, — сказал Фуше. — Он один из самых молодых и самых лучших агентов, которые остались мне верны. Он отвезет вас в вашу гостиницу и впредь будет осуществлять связь между вами и мной. Каждое утро он будет прогуливаться по вестибюлю гостиницы «Курляндия», и вы сможете передать ему для меня послание. Он, со своей стороны, тоже будет сообщать вам новости, которые окажутся полезны для вас.
— Вы полагаете, что такие ежедневные встречи не покажутся окружающим странными?
— Вы не обязаны заговаривать с ним, если вам нечего сообщить. С другой стороны, Виктор не всегда будет выглядеть так, как сейчас.
— Даже переодетым этого господина будет легко узнать, — несколько презрительно заметил Тремэн.
— Вот как? Вы уверены? Тогда скажемте, узнаете ли вы в нем одного из ваших спутников, которые привезли нас сюда? Вы помните тех двоих, от которых невыносимо воняло старым табаком и грязными телами?
И тут же раздался низкий, невероятно вульгарный голос:
— Не стоит задавать слишком много вопросов! Это вредно для здоровья, — и тут же этот голос стал мягким голосом образованного человека: — Я убедил вас, сударь, или вы в самом деле желаете, чтобы я переоделся в лохмотья?
Гийом не удержался от смеха.
— Это ни к чему, вы меня убедили. Мои поздравления! Но если вы преобразитесь, как же я вас узнаю?