— Я не колдунья, — сказала девушка. Беседа принимала неожиданный поворот. Кэтрин и не думала, что когда-либо придется защищаться от столь нелепых обвинений. Мир на самом деле сошел с ума после чумы.
— Значит, вы отрицаете, что дали эти травы моей жене? — В его глазах горела ярость.
Кэтрин беспомощно взглянула на Европу, но женщина ничем не могла помочь. Ее рот был по-прежнему зажат рукой Крамера. В глазах горел огонь ненависти. Единственное, что она смогла, так это отрицательно покачать головой.
— Если не вы сделали это, то кто же? Элизабет? — Марлоу многозначительно взглянул на Кэтрин. — Я слышал, вы недавно ездили к ней. Уже давно поговаривали, что Элизабет колдунья.
У Кэтрин появилось тяжелое предчувствие.
— Ботвелл, — продолжил Марлоу, — поезжай в Даунинг-Кросс и привези сюда Элизабет. Потом отведешь ее к епископу и скажешь, что она колдунья. Оставишь в церкви пожертвование.
— Нет! — Девушка вскрикнула так пронзительно, что Ботвелл остановился. — Это несправедливо. Элизабет ни в чем не виновата!
— Женщина всегда виновата! — со злостью ответил Марлоу. — Это Ева уговорила Адама согрешить! Женщины принесли гибель в этот мир. Они грешны от рождения.
— Ты — единственный, кто позорит имя Бартингэма. — Кэтрин говорила, нисколько не задумываясь о том, что Марлоу может и отомстить. — В тебе нет ни капли благородства, которое есть в твоем брате. Судьба слишком благосклонна к тебе, ты недостоин графского титула. Но жизнь не всегда беспристрастна. И лучшим свидетельством тому была чума.
Ее слова попали в цель. Губы Марлоу шептали проклятья.
— Марлоу, что здесь происходит? — раздался внезапно женский голос.
Все повернулись к двери. На пороге, закутанная в одеяло, стояла Констанция. Ее длинные волосы были распущены по спине. Она удивленно взглянула на Крамера и Европу, с подозрением посмотрела на Ботвелла и, наконец, устремила полный недоумения взор на Марлоу и Кэтрин.
— Что ты здесь делаешь, Марлоу? — испуганно спросила женщина и неуверенно шагнула вперед.
— Неужели ты соскучилась без меня в постели, дорогая? — с сарказмом поинтересовался он. — Не могу сказать, что я у меня сегодня есть настроение для нежностей.
— Почему здесь нет Стефана? — не отступала она.
Кэтрин пыталась привлечь к себе внимание женщины, но злые глаза Констанции были прикованы к Марлоу.
— Стефана нет потому, что он спит. И мне не хотелось бы его тревожить. Я только пытался выяснить у Кэтрин, кто позволил ей дать тебе эти очаровательные травки?
Констанция взглянула на мешочек и, выхватив его из рук Марлоу, прижала к груди, словно любимое дитя.