— Нет, — пробормотал он, с трудом переводя дыхание, — это неправильно, Кэтрин. Все должно быть иначе. Я хочу быть… абсолютно уверенным… когда мы… когда мы…
Не закончив фразу, Стефан направился к постели.
— Где этот чертов кувшин? — Он поискал глазами и обнаружил его на постели, где сам и оставил.
— Может быть, счастье улыбнулось мне, а я упустил его, — сказал Стефан, опустошив кувшин, и бросив его на пол. — Но это неправильно. Мы не должны… вступать в брак… таким образом.
Кэтрин устало вздохнула.
— Должна сказать, что вы слишком щепетильны. С такими взглядами я никогда не лишусь девственности. Разве можно с гордостью назваться любовницей убийцы, если я так и не прониклась удовольствием ощутить ваш меч между своих ног!
Стефан нахмурился. Лицо его покрылось красными пятнами.
— Не надо разговаривать со мной подобным образом, Кэйт!
— Почему же! — равнодушно повернулась она к нему, расстегивая последнюю пуговицу. Ее груди, созревшие и высокие, были свободны от платья. — Вас не слишком беспокоили манеры шлюхи, благосклонность которой вы принимали на турнире.
— Это совсем другое! — Яростный взгляд Стефана смягчился при виде девичьей груди.
— Почему? — невинно спросила Кэтрин. Ее последняя одежда мягко соскользнула на пол. Из-под полуприкрытых век струилась дымка соблазна. В мерцающем свете огня она стояла перед ним, обнаженная и вызывающая.
— Бог мой! — пробормотал Стефан, схватившись за грудь. — Вы восхитительны!
Легкая улыбка тронула уголки ее губ. Он сказал именно то, о чем она все время мечтала! Он нашел ее красивой! И девушка шагнула к лежащему на постели Стефану. Не обращая внимания на внутренний голос, который говорил, что надо остановиться, пока не поздно, она уверенно двигалась вперед.
— Нет, Кэйт, ты не должна делать этого! — спохватился Стефан, едва приходя в себя от изумления. — Твоя клятва!
От этих слов Кэтрин чуть было не потеряла сознание.
— Не говори больше об этом, — сказала она сквозь стиснутые зубы, — теперь она не имеет значения… У меня нет выбора. — В ее голосе звучала обреченность. — Если это сделаешь не ты, то кто-то другой лишит меня девственности и чистого имени. Никому, даже моему отцу, не будет дела до моей клятвы. Давай совершим то, чего все равно не миновать, и покончим с этим навсегда!
Чем ближе подходила Кэтрин, тем дальше отодвигался от нее Стефан. Когда неожиданно его локоть подвернулся под собственным весом и он упал на подушки, девушка в одно мгновение оказалась на нем. Обнаженная и соблазнительная, она воспламеняла его страсть.
— Уйди, Кэтрин. Оставь меня одного! — взмолился Стефан.