— Мне нужно лекарство, чтобы помочь одной женщине выносить ребенка.
— У меня есть и такие травы. Их секрет рассказала мне мать. Их нужно смешать в правильной пропорции с листьями сушеного тысячелистника.
Элизабет торжественно приступила к работе. Ловкими руками она насыпала небольшие порции трав из бочек в чашу. И, опрыскивая листья водой, шептала заклинание:
— Великая Богиня Земли, Мать природы, помоги мне исцелить и дать здоровое потомство той, кто выпьет это лекарство. Я молю, чтобы это чудо свершилось.
Кэтрин смотрела на ритуальные движения старой женщины, как завороженная. Озноб бил ее тело.
— Вы говорили, что вы — не ведьма, — еле слышно прошептала она, когда встретилась с Элизабет взглядом. — А сами молитесь языческой богине! Я ничего не понимаю.
Женщина накрыла чашу грубой тканью и протянула ее Кэйт.
— Не бойся, я — не ведьма. Но в том, что я делала, есть кое-что от языческих заклинаний. В них мудрость столетий. Вопреки запретам Церкви, все, что есть у нас в жизни, дает нам Земля.
С этими словами Элизабет улыбнулась и потрепала девушку по щеке.
— Здесь, — указала она на чашу, — находится то, что дала нам Мать-земля. Насыпьте немного смеси в кипящую воду и дайте настояться. Этот отвар нужно пить каждый день до тех пор, пока не почувствуете, что ребенок зашевелился. Я уверена, что это поможет.
Старая женщина подошла к другой бочке и достала из нее сухие цветы, листья и ветки. Все это было быстро уложено и завернуто в разные тряпицы. Четкие и стремительные движения рук говорили о многолетней привычке.
— Если однажды вы почувствуете слабость, то смешайте эти черные листики с листьями лабазника. Сделайте настой и выпейте.
Кэтрин взяла травы и прижалась щекой к морщинистому лицу старой женщины.
— Я очень вам благодарна. Это вселяет в меня надежду. Лекарство поможет сотворить настоящее чудо, которое вы и представить себе не можете.
— Я очень рада, что вы хотите родить ребенка Стефану и так беспокоитесь об этом, — удовлетворенно улыбнулась Элизабет.
— О! — выдохнула Кэтрин, сообразив, что старая женщина неправильно поняла ее. Она так растерялась, что не знала, как исправить это недоразумение. — Я… не… лекарство нужно не мне, а Констанции. Если я смогу ей помочь, то она перестанет ненавидеть меня.
Элизабет кивнула, но было очевидно, что сомнения не покидают ее. Она смотрела на девушку проницательным взглядом. После долгих колебаний Кэтрин улыбнулась.
— Да, меня волнует Стефан, — произнесла она вслух свои сокровенные мысли, — хотя сама не знаю почему.
Ее тихое признание прошелестело, подобно мягкому бризу, тронувшему подвешенные к потолку сухие травы. Кэтрин не хотела, чтобы Стефан узнал, насколько она беспокоится о нем. Она не была уверена, к чему приведет такая осведомленность.