Мелисса стояла на балконе и мечтательно глядела вдаль. Легкий ночной ветерок играл ее волосами, в воздухе разливалось благоухание жасмина и жимолости. Надо бы вернуться в номер, снять шелковое вечернее платье, принять душ, смыть макияж, расчесать волосы, лечь в постель…
И видеть сны про Луиджи дель Кастаньо. Заново переживать каждое мгновение, проведенное в его обществе.
Девушка сама не знала, что за таинственную власть обрел над ней этот человек, отчего она только о нем и думает. Только его и хочет видеть во сне. Как умудрился он за одинединственный день так заполнить ее мысли… и ее жизнь? Никогда прежде Мелисса ничего подобного не чувствовала.
Не позволяла себе чувствовать ничего подобного. Не хотела чувствовать ничего подобного.
Она всегда относилась к мужчинам с опаской. Всегда была настороже. Еще не хватало в один прекрасный день потерять голову из-за кого-то из них! Девушка выросла, наблюдая, как мать меняет мужчин, перепархивает от одной интрижки к другой, словно жадная до нектара бабочка с цветка на цветок. И всегда события развивались одинаково. В начале романа мать пребывала в экстазе, целиком и полностью посвящала себя очередному любовнику. Потом что-нибудь не залаживалось, мать жаловалась, горевала, места себе не находила… пока не подворачивался кто-нибудь еще.
А «кто-нибудь еще» подворачивался всегда. Одного партнера матери было недостаточно. Она не желала никаких обязательств, никаких постоянных отношений — уверяла, что постоянство «ограничивает», «подавляет личность». Ей хотелось свободы — свободы крутить романы направо и налево и менять, менять, менять любовников, ничего никому не обещая, ничего не давая взамен…
Зеленые глаза девушки затуманились. Нет, такая жизнь не для нее. Она-то человек здравомыслящий. И выбранный ею образ жизни позволял сохранять на плечах трезвую голову в том, что касается мужчин. Ей было о чем подумать и чем себя занять — вот она и не забивала мысли всякой чушью.
Но ведь до сегодняшнего дня тебе не встречался такой мужчина, как Луиджи дель Кастаньо, вкрадчиво прошептал внутренний голос. И вновь перед взором девушки возникло знакомое лицо.
С минуту она наслаждалась этим зрелищем, любуясь каждой черточкой, вспоминая каждое выражение сапфирово-синих глаз, каждую улыбку безупречно очерченных чувственных губ.
Впервые в жизни — на один только раз! — Мелиссе захотелось позабыть обо всем на свете и думать только об этом мужчине, упиваясь всеми оттенками нового, доселе неведомого чувства. Луиджи дель Кастаньо просто сводит ее с ума…