Я навещаю Люси каждый день. А сегодня (сегодня суббота) я была у нее после завтрака и собираюсь снова после нашей с Софией прогулки. Люси говорит, что ей не скучно одной и она не против еще побыть там. Я не знаю, как она проводит время. Когда бы я ни пришла, она лежит на кровати, глядя в потолок. Кажется, ей капельку лучше, хотя, на мой взгляд, она ничуть не изменилась. И у нее все время красные, как будто заплаканные глаза. Может быть, завтра ее выпишут. Сегодня я отнесла ей все учебники, за выходные она должна сделать хоть что-то из пропущенных домашних заданий. Конечно, отстала она безнадежно. После выписки ее на какое-то время освободят от физкультуры.
Я отдала ей шоколадки, но подозреваю, что она к ним не притронется. Раньше она жить не могла без шоколада и лакомилась им каждый день после уроков. София с ума сходила от зависти, что Люси может есть что захочет и в любом количестве без риска поправиться. Сейчас Люси говорит, что у нее плохой аппетит, но ее заставляют съедать все.
Пора на ланч. Умираю с голоду. Допишу потом.
Я сейчас лопну от злости! Наша прогулка сорвалась. И куда мне теперь деваться до самого ужина? А я так хотела побыть с Софией.
Вернувшись после ланча к себе, София обнаружила посреди комнаты огромную кучу: кофты, сумки, туфли, книги, грязное нижнее белье. В комнату было не войти. Она целый месяц у себя не убиралась, а положено это делать каждое утро. Просто запихивала все подряд под кровать. Каким-то образом воспитательница — мисс Фрейзер — обнаружила этот склад и вытащила все наружу. И теперь София до вечера будет делать уборку. А потом мисс Фрейзер придет и проверит. Просто уму непостижимо, как София ухитрилась затолкать под кровать столько барахла. Оставалась ли у нее хоть какая-то чистая одежда? Мы с Клэр стояли в дверях, вылупив от изумления глаза. А София, скрестив ноги, восседала на вершине этого кургана и великолепно изображала мисс Фрейзер — с ее удлиненными, безвольно висящими пальцами и монотонным голосом:
— Дитя мое, разумеется, кое-кому вроде вас, обладающему артистическим темпераментом, приземленные мелочи жизни кажутся слишком обременительными. Как я вас понимаю! Но мы обязаны. Порядок есть порядок.
Мы засмеялись, но Софии, как ни крути, придется наводить порядок в комнате, а у меня пропала половина субботы.
— И ведь к ней не придерешься, — вздохнула София. — Здесь ужасный бардак.
Она не может не жалеть мисс Фрейзер. По ее словам, когда-то мисс Фрейзер мечтала стать танцовщицей, но так и не смогла проявить свой артистический потенциал. Мисс Фрейзер — неудовлетворенная творческая натура.