На море на Окиане, на острове на Буяне, на полой поляне светит месяц на осиное пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый; а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц – золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гады, чтобы они сераго волка не брали и тёплой бы с него шкуры не драли. Слово моё крепко, крепче сна и силы богатырской.
(Заговор оборотня из собрания Сахарова И.П.[116])
Проречённое Вещим Владыкой
Я – Небо и Земля, и великое Древо меж ними.
Я – Солнце и Месяц, и звёздные просторы в небесных полях.
Я – День и Ночь в непрерывном Коловращении Сущего.
Дана Мною Небу – Мудрость Небесная от кроны Древа, а Земле – Мудрость Земная от корней его.
Тем же, кто стал меж Небом и Земью, меж Днём и Ночью, меж Явью и Навью – пали на кору Древа особливо черты и резы Мои.
И прочли их могучие волоты, старшие братья людей, рано повзрослевшие дети Мои. И овладев премудростью Тайной волшбы, совершили они на земле много дивных дел, память о коих и поныне хранят вещие камни.
Когда же пришёл срок, ушли они в Чертоги не земные, но Иные, и унесли с собою Знание, ставшее для младших братьев их – людей – Запретным.
Но отразились черты и резы Мои в быстрых водах, и девы-вилы начертали их на воде, и с тех пор вода, что ушла под землю вниз, хранит отзвук Запретного Знания.
В Лунных бликах в вещей ночи нечитано было изгоями[117] и писано чирами тайными на шкурах волчьих Знание то, и названо «Книгою Волкодлаков».
Из «Книги Волкодлаков»
Солнечный Конь стучит копытами о Небесную твердь, и белый день следует за ним. Щит златокудрого Бога блещет восьмилучевым Коловратом, храня день от ночи, а Явь от Нави.