– Всенепременно! – заверил Домбровский.
– Уж будьте уверены, ваши величества! – пообещал Борщов.
– Карайте там ваших упырей, опирайтесь на таких вот лопухов (кивок в сторону Юрия), главное – сосите фунтики из вашего Лондона, только теперь половину, как условлено, – нам! Qui est réglée?[38]
– Чё? – спросил Домбровский. Теперь было видно, что это, несмотря на свой благообразный вид, обычный запутавшийся уголовник.
– По рукам, спрашиваю? – пояснил король.
– А как же! Все по-честному, будьте уверены, ваши величества! – закивал Борщов. В глазах бывшего шулера, однако, притаилось: «Ага, держите шире карман!»
– Вот и ладненько! Назначим вас первыми советниками.
– Только прежде сделаем вам пути-мути, – добавил император.
– Ну, это ясное дело, – подтвердил король. – Это уж как положено: чтобы соблазнов лишних не было.
Перспектива «пути-мути» явно не слишком радовала бывших судей, однако смотрели они на подземных монархов без особого страха, и по этим их взглядам Юрий почувствовал, что они затевают что-то свое, и это, затеянное, вот-вот должно случиться.
– А в подтверждение нашего договора, – сказал король, протягивая им банку, – вы, господа, капустки, капустки пожуйте, очень полезно.
Ни Борщов, ни Домбровский, однако, к капустке прикасаться не стали.
– Только после вас, – проговорил Борщов.
– Да, да, после вас, ваши величества, – подхватил Домбровский, и по усмешке на его лице Юрий вдруг понял, что сейчас произойдет.
Он раскрыл было рот предупредить монархов, но те уже вовсю жевали свою капустку.
Не прошло и минуты, как свинорылый король пробормотал:
– Что-то мне, Фома, в животе нехорошо.
– Да и мне, Лука, что-то в печенке саднит, – простонал император.
Глаза их начали стекленеть, и через несколько секунд оба стали сползать со своих тронов.
– Молодцом! – шепнул Борщов Домбровскому. – Мышьячку сыпанул, я так понимаю?
– Нет, мышьяком бы их, может, и не проняло, – ответил Домбровский, не обращая внимания, что король с императором все еще корчатся в конвульсиях на полу, – больно здоровые, черти. Но у меня был покрепче продукт.
Говоря это, они уже взбирались на троны, на освободившиеся места, и при этом так смотрели друг на друга, что Юрию было ясно – дальнейшая судьба кого-то одного из них так же предопределена, как у затихших уже у подножия трона короля и императора.
Взгромоздившись на место свинорылого короля, Домбровский произнес заученно, с дурным выговором:
– Le Roi est mort, vive le Roi!
Борщов тоже не остался в долгу, видно, долго готовился. Произнес с вовсе уж смехотворным прононсом:
– Le Еmpereur est mort, vive le Еmpereur!