Первую попытку он совершил пару месяцев назад самостоятельно. К этому времени он уже обзавелся двумя личными поднадзорными (один служил в прокуратуре, другой в НКВД) и намеревался с их помощью организовать профессору побег. Те, однако, по подлой привычке тут же настучали обо всем Домбровскому, и уже на другой день председательствующий выговаривал ему, Юрию:
– Вы, молодой человек, хоть отдаете себе отчет в своих действиях? Наше дело – лишь вершить беспристрастный суд, мы не вправе использовать мощь Тайного Суда даже во благо самых близких людей. Бывали случаи, когда кое-кто нарушал это правило, и поверьте, ни к чему хорошему это не приводило. Так, один член Тайного Суда во время Великой французской революции отбил своего друга, которого уже везли на гильотину, – и что в результате? В ответ на это по требованию Робеспьера в тот же день было казнено еще сто человек, якобы участвовавших в похищении. Такое случалось и позже – в Турции во время резни армян, совсем недавно, уже при Гитлере, в Германии, и каждый раз это приводило к неисчислимым жертвам. Нет, нет, на подобное мы не имеем ни малейшего права, таково было незыблемое решение наших отцов-основателей. Единственное исключение – если беда настигнет кого-либо из членов Тайного Суда, тут уж мы прилагаем все усилия, и эти усилия до сих пор всегда приносили успех. Но это не означает, что у вас в руках джинн из волшебной лампы, к услугам которого вы можете прибегать по первому хотению. И не думайте, что мы совершенно неподконтрольны. Наше отделение постоянно контролируется из Центра; мало того, как я недавно узнал, скоро грядет очередная проверка, и мне меньше всего хотелось бы, чтобы именно сейчас…
То, что грозный председатель Тайного Суда боится каких-то там проверок, несколько уронило его в глазах Васильцева. Во всяком случае, сам он, Юрий, никаких проверок не страшился – ну вышвырнут из судей, и шут с ними, не повод, чтобы отступаться от друга, попавшего в беду. Не переча Домбровскому, для себя он тогда решил, что попыток спасти Суздалева не оставит, только действовать будет осторожнее. Но Домбровский, видимо, угадав его мысли, покачал головой:
– Эх, по глазам вашим вижу, что от своего не отступитесь! Ладно, что с вами делать, постараюсь помочь. Только дайте мне срок, месяца полтора-два.
К нынешнему дню этот срок уже вышел, и Юрий спросил напрямую, что там с профессором. Однако по взгляду Домбровского понял, что хороших новостей пока нет.
– Потом, потом! – замахал рукой председательствующий. – Вон, я слышу, Борщов уже вернулся, так что – продолжим.