– Что, Иван Семеныч, не просыпается? – поинтересовалась баба Мотя, тоже заходившая в палату явно чаще, чем этого требовали ее служебные обязанности.
– Пока нет, – ответил доктор.
Леонид молча наблюдал происходящее со своей койки.
– А очнется?
– Думаю, да. Давление стабильное, кровь неплохая. У него просто железный организм.
– Слава богу, что мы вчера задержались в холодильнике. Если б быстро выложили, он бы ночью от холода помер.
– Знать бы, что лучше… – задумчиво произнес доктор. И осекся: на него пристально смотрел больной.
Своим шестым медицинским чувством Иван Семенович понял, что его слова больным были услышаны и прочувствованы. И еще: они не открыли больному Америку. Если бы он мог, он бы понимающе улыбнулся. Но он не мог даже этого.
У доктора наконец проснулись его условные рефлексы. Он наклонился к больному:
– Вы меня слышите? Если да, закройте глаза.
Больной послушно закрыл глаза.
– Вы можете говорить?
Глаза открыты.
– У вас что-нибудь болит?
Глаза открыты.
– Плохо тебе, милый? – совсем не по-медицински спросила баба Мотя и погладила лежащего по повязке.
… Глаза закрылись надолго.
3
Ольга Сергеевна шла по коридору своей знаменитой летящей походкой. Полы накрахмаленного халата развевались, высокий белый колпак делал еще строже и без того холодное, хотя и очень красивое лицо.
«На этой двери – поправить табличку, – машинально отмечала она. Услышав из процедурной чересчур громкий для больницы смех, мысленно отметила в своем «гроссбухе» и это. – Опять небось Наташка. Никак не понимает».
Она ровно относилась к местной возмутительнице спокойствия, но та ненавидела Ольгу Сергеевну всей своей искренней душой. В Ольге Сергеевне Наташка наблюдала все, что лично не любила. Например, Наташка не представляла, как можно провести в этих вонючих стенах столько лет жизни! Нет, Наташка не такая дура, как баба Мотя или Ольга Сергеевна. Не все же время среди больных ей будут попадаться только неимущие кобельки. Что, конечно, тоже неплохо. Когда-то ей попадется умный богатый старик, очарованный ее молодостью и свежестью. И она честно будет за ним ухаживать, пока он не умрет. А может, в нее влюбится и вовсе не старый человек. Ей же не только богатства хочется, а счастья. Хотя эти два понятия для малоимущих не слишком отличимы. А Наташка была откровенно малоимущим человеком и оставаться таковым не собиралась.
Ольга Сергеевна у многих вызывала двоякое чувство. Безупречно красивое лицо. Роскошные желтые волосы, правда, тщательно скрываемые под непременным колпаком. Отличная фигура, угадываемая даже под халатом.