«Правда, но нескоро, ничаво они не понимают».
Гаша затворила двери на засов и стала мне рассказывать:
«Слава Богу, родители мои были запасливые, жизнью наученные. Схрон у них остался в подполе, бывало, тятька со двора меня кличет: «Иди, Гашка, в избу», да так строго, сразу знала, для чаво: придется в щель лезть, вынимать штось или добавлять. Матери твоей не доверяли, больно болтлива была. Тятька наказывал: «Смотри у мене, язык прикуси, а то шкуру спущу!»» Гаша отшвырнула половицу, зажгла лампадку, и мы спустилися по лестнице вниз. Вонища от гнилой картопли – дышать тяжко. «Ты нос прижми пальцами, ртом дыши», – сказала тетка. Поставила лампадку и начала снимать по левой стороне с полок разную утварь: глиняные горшки, чугунки, наполненные травой, сушеной клюквой, горохом, корзинки, ящик с гнилой картоплей. «Картопля гнилая, Дотька, – это для отвода глаз, штобы любопытным неповадно было». Сняла две нижние полки и стала бить в земляной угол, кусок отвалился и показалась деревянная ручка, она толкнула ее, и дверца открылась. «Ты полезай туды ногами, а я табе посвечу». Пролезла туды, встала во весь рост, а там цельный погреб, тоже с полками. «Дотя, возьми корзинку и набери всяво с каждого ящика по чуть-чуть». Набрала полную корзину, тетке просунула, а потом сама вылезла. «Ты иди наверх, а мне надо щель замазать и все обратно примастырить». Поднялася Гаша веселая: «Ну што, Дотька, проживем! Чаво в подполе видала?»
«Гав, гав, гав», – я ей в ответ. «Молодец, девка», – погладила мене по голове».
Семена для посадки, сушеные яблоки для компоту, грибы для супа – все у нас было для пропитания. Голодовать не пришлося. Да и лес кормил тоже.
– Школу посещали?
– Нет, конешно, гавкающих не беруть. В колгоспе была школа при сельсовете. Я табе рассказывала, тетка умна была, грамоте обучена, до ста считать умела, а больше и не к чему знать. Она меня выучила. Бывало, говорит: «Возьми горох в жменю да пересчитай каждую – боле ста не выйдет». А лучше всяво мешками считать – так тятька мой говорил. Чересчур умна была. Читать и писать тоже мене выучила. Я вот почти весь молитвенник по памяти знаю, ни одна школа не выучит. Меньше знашь – меньше нагрешишь. Все грехи от большого знания. Это как дети – рождаются безгрешными созданиями, а потом к старости в землю смотрять, всю жизнь грехи на горбу носять.
– Комиссия вас больше не посещала?
– А как же без них, через год опять пожаловали, тольки другие уже. Мол, как поживаете? Тетка моя покажет на пустой стол и говорит: «Угощайтесь, гости дорогие, откушайте, не обижайте сирот. Дотька, принеси киселю с печи, тольки наварила».