– Что ты сказала? – спросил он хрипло.
– Я люблю тебя, – повторила я, глядя мужу в глаза, - Давай просто поговорим и всё будет как раньше.
Пистолет в руке у Никиты дрогнул и опустился. Я немного расслабилась. В этот момент Саша произнёс:
– Ты выбираешь его?
Никита перевёл взгляд на Сашу, и его рука с пушкой снова напряглась. Я увидела в его лице столько злости и ненависти, что мне стало страшно. По–настоящему страшно. Никогда я не видела его таким. В тихом омуте…
– Да. Я выбираю мужа, – сухо сказала я.
– Я уйду, только если он опустит пушку, – шепнул мой любимый босс, и развернулся лицом ко мне.
Я закрыла глаза, молясь, чтобы Никита опустил оружие. Я попросила Бога обо всём, что угодно, лишь бы пистолет не выстрелил.
– Отойди от неё! – рявкнул Никита, опуская Макаров.
Я повернула голову к Саше. Его глаза были холодными, а лицо непроницаемым. Точно так же он смотрел на меня с фотографии из газеты, обнимая Дашу. Такой же взгляд у него был, когда она погибла. Он снова закрылся, выбирая для себя привычный способ борьбы с болью.
Ничего не говоря, босс развернулся и пошёл к своему Кадиллаку. Я с тоской посмотрела ему вслед.
– Как долго? В Женеве, да? – донёсся до меня голос мужа.
– Да, – тихо ответила я, переключая своё внимание на него.
– Какая же ты тварь, – выдохнул он, поднимая руку с пистолетом и направляя его на меня.
– Никита, не надо! – прошептала я, не веря своим глазам.
Я не поняла, что произошло первым. Резкая боль, пронзившая мой правый бок. Или громкий звук выстрела, который эхом раскатился в холодном январском воздухе.
Я дотронулась рукой до того места, где было больно и почувствовала, что–то липкое и тёплое. Подняв ладонь, я увидела в свете фонарей кровь. Мир вокруг меня завертелся, и я упала на спину, уставившись глазами в ночное небо.
– Алиса! – крикнул голос Саши откуда–то издалека и рядом со мной раздался хруст снега и приближающиеся шаги, – Звони в скорую!
Странно, сегодня, третьего января, очень ясное небо. Я вижу каждую звёздочку, вижу, как пульсирует небесное сияние. Я делаю вдох и выдох, и тёплый воздух из моих лёгких кружится вокруг моего лица.
Я чувствую, что его руки приподнимают меня и через секунду надо мной нависают карие глаза. Они переливаются всеми оттенками тёмного дерева. В них мерцают золотистые искорки и огонь, настоящий огонь, который ничто не в силах погасить. Я вглядываюсь в его лицо, и моргаю несколько раз, пытаясь сфокусировать свой взгляд. С каждым движением век оно отдаляется от меня, и становится всё более и более размытым.
– Лиса–Алиса, мне так жаль, – стонет Никита где–то вдалеке и что–то говорит, но я уже не слушаю.