– Все хорошо, – шепчет голос Эрика в этой темноте, – Я с тобой.
ГЛАВА 27
Утренний свет пробивается сквозь жалюзи, и я медленно открываю глаза. Эрик спит рядом, положив руку мне на талию. Я пошевелилась, и он сразу открыл глаза.
– Проснулась?
– Ага, – я пытаюсь улыбнуться и чувствую боль в губах. Дотрагиваюсь до них рукой и ощупываю небольшие ссадины.
– Ты вчера все губы искусала, – шепчет Эрик, кладя руку поверх моей, – Дана, мне так жаль. Я не хотел, чтобы все так вышло.
– Как Маша?
– Я ей все рассказал, – говорит он, отстраняясь и запуская руку себе в волосы.
Я замолчала, открыв рот от удивления.
– Все–все?
– Да. Все, с первой минуты. И про похождения Игоря тоже.
– Как она это восприняла? – сердце неровно подскочило.
– С достоинством. А у меня будто тонна с плеч свалилась, – он вздыхает и опускает плечи.
– Стало легче? – я села на кровати.
– Да. Надоело скрывать все это… Так лучше.
– Наверное, сейчас они выясняют отношения.
– Не думаю. Зная Машу, она, скорее всего, просто собрала детей и уехала к родителям.
– Игорь будет в бешенстве.
– Так ему и надо, – Эрик тоже сел и потянул шею, – Не хочешь рассказать, что вчера произошло?
Я замолчала. Рассказать – значит признаться в том, чтобы была за рулем нашей машины. Признаться в том, что я виновата в этой аварии. Если бы я не отвлеклась, все было бы иначе.
Я много раз прокручивала тот день в голове, как слайды. Март выпивает бокал пива за обедом. Через два часа мы собираемся ехать в город. Я забираю ключи. Пристегиваю Сашку. Солнце бьет в глаза. Март начинает приставать ко мне.
– Я люблю тебя, Катя.
– Я тоже тебя люблю.
Говорят, одно решение может изменить все. Если бы я позволила ему сесть за руль, даже с учетом того, что он был слегка выпивший, все было бы иначе. Мы были бы пристегнуты. Он не отвлекся бы от дороги. Солнце не ослепило бы мне глаза, и я не закрыла бы их. Он бы сумел увернуться от проклятого внедорожника. Мы все были бы живы.
– Не хочу. Это неважно, – я покачала головой и отвернулась.
– Хорошо. Неважно, – повторил Эрик.
Я поднялась с кровати и пошла на кухню. Включила кофемашину, и вернулась обратно, чтобы умыться. Эрик уже был в ванной. Я вошла в тот момент, когда он раздевался. Какая–то неведомая сила потянула меня к нему, и я прижалась губами к его груди. Он обнял меня и поцеловал в лоб. Я поняла, что плачу, и он отстранился.
– В чем дело? – спросил Эрик, вытирая мои щеки.
– Я люблю тебя, – прошептала я, зарываясь лицом в его ладони.
Его запах, его тепло обволакивали меня. Он стал таким родным, таким знакомым. Каждый изгиб его тела, каждый вдох и движение. Интонации голоса. Легкий акцент. Мягкие волосы. Медовые глаза и маленькие морщинки под ними. Светлая и теплая кожа. Он был моим спасением, моей жизнью, которую я потеряла три года назад.