Рикс словно не слышал. Он взял дрель с полки и потянулся за ножовкой.
— Ты только подумай, дружок: я же его свояк, я же совсем другое дело.
С меня было достаточно.
— Извините, мистер Рикс, но инструменты я вам не дам, — решительно произнес я.
Он уставился на меня, глаза злобно замигали. Собака, как бы предчувствуя неприятности, начала пятиться назад.
— Послушай, дружок, ты же не хочешь так быстро потерять свою работу. А? Если я скажу Карлу…
Говорите, — сказал я. — А инструменты оставьте здесь.
— Понятно.
Лицо его изменилось, выдавая натуру гадкую и йодную. Собака потихоньку потрусила к машине.
— Хм… Теперь вас здесь уже двое. Уж не охотишься ни ты за его деньгами, как эта бродяжка? Может быть, она пустит тебя в свою постель?
Кровь бросилась мне в голову. Я схватил Рикса и дал такого пинка, что голова чуть не слетела с плеч. Рикс пожелтел, скукожился.
— Убирайтесь отсюда! — заорал я. — Слышите!
— Ты за это ответишь, — прошипел он. — Я скажу Карлу…
— Вон!
Рикс повернулся и торопливо зашагал к машине, захлопнул в ярости дверцу и был таков.
Как Джонсон отнесется к моему поступку? Чем ответит на жалобу Рикса? Я, по крайней мере, мог первым объяснить инцидент Джонсону, что Рикс говорил о Лоле, я знал, Джонсону не понравится. Об этом надо молчать.
Они вернулись в середине дня. Помогая хозяину разгружать багажник, я рассказал ему, что здесь был Рикс и пытался взять инструменты.
Джонсон улыбнулся.
— Ты поступил совершенно правильно. Мне следовало предупредить тебя. Этот парень порой доводит меня до бешенства. Я не позволяю ему таскать вещи отсюда — он не возвращает их. Это самая назойливая попрошайка на всю округу. Когда была жива моя первая жена, Рикс вечно терся здесь. Он приходил поесть, заправлял машину бензином, брал мои инструменты, занимал деньги у жены — просто с ума сводил. А Лола сразу же дала ему отставку. Я не видел Рикса пару месяцев, но теперь он, видимо, взялся за старое. Не разрешайте ему ничего брать в мое отсутствие.
Итак, оплошности я не допустил. Но с Риксом обошелся круто — когда-нибудь он мне это припомнит.
Прошло три недели.
Я лежал на кровати и смотрел в окно, перебирая в памяти дни, проведенные здесь, на станции «Возврата нет».
Фарнворт казался забытым сном, чем-то совершенно нереальным. Что касается Лолы… Она заговаривала со мной только в случае необходимости, но, скорее всего, примирилась с моим присутствием.
Я по-прежнему находил ее волнующей и притягательной, однако ничего не предпринимал, чтобы добиться благосклонности. Я слишком уважал и любил Джонсона. Он был из тех немногих людей, которые мне нравились. Со временем я проникся к нему еще большей симпатией. Очень простой, безыскусный в обращении, добрый, порядочный, сильный и открытый — Джонсон покорил меня. Мы прекрасно поладили. Вскоре я заметил, что хотя он и обожал Лолу, но очень нуждался и в мужской компании. Карл любил поговорить о своей прошлой жизни, о своих увлечениях. Все это Лолу не волновало.