Когда я впервые пришел к Виктору в гости, то был поражен видом комнаты, в которой он жил, Небольшая комната — четыре шага в длину, три в ширину, но какая аккуратная, какая уютная! Просто не верилось, что здесь хозяйничает мальчишка. Кровать вместо одеяла накрыта светло-серым клетчатым пледом. Над ней две полки с книгами, Крохотный письменный столик со стопкой учебников и чернильным прибором. Бронзовые крышки чернильниц начищены до золотого блеска, В хрустальном стаканчике — остро отточенные карандаши. На стене гравированный портрет Чайковского.
— А это что? — спросил я, взяв в руки обломок красивого камня, лежавший на самом видном месте.
— Уральский лазурит. Брат привез из командировки.
— Зачем он тебе?
— Так… Приятно на него смотреть. Видишь, какая глубина, какие тонкие цветовые переходы? А вот здесь он прямо как шелк…
Я подбросил камень на ладони и положил его на место. Но видимо, положил не так, как нужно, потому что Виктор повернул его к свету другой стороной и даже слегка наклонил голову, проверяя впечатление.
Однажды он пригласил меня в Долинское — курортный район нашего города. Тысячу раз я ходил в Долинское до этого, но прогулка с Витей была особенной.
Мы шли по запущенной части нашего огромного парка, по тропинкам, вытоптанным в сочной траве между кустами боярышника и деревьями алычи. Солнце, пробиваясь сквозь листву, горячими пятнами скользило по нашим лицам. В траве заливались кузнечики. Через тропу стремительной зеленой змейкой юркнула ящерица, А потом вдруг я увидел пригревшуюся на солнце гадюку. Она не обратила на меня никакого внимания, лежала, свернувшись в двойное кольцо, опустив головку на изгиб своего тела, Я подобрал в траве увесистый камень и, сделав Вите знак, чтобы он не двигался, начал осторожно подбираться к змее. Но Витя неожиданно схватил меня за руку:
— Брось, слышишь? Не надо. Прошу тебя.
Я выпустил камень из рук, Виктор пошел прямо на змею. Она подняла наконец голову, лениво расправилась и нехотя скользнула в травяную чащу.
— Эх ты! Надо было убить. Она же кого-нибудь укусит!
— Никого она не укусит, — сказал Витя.
— Почему?
Он улыбнулся и пожал плечами. Потом вдруг спросил;
— Тебе хорошо сегодня?
— Конечно хорошо!
— Ну вот. Пусть и ему тоже будет хорошо.
— Кому ему?
— Да этому самому ужу.
— Что? Ты думаешь, это уж?
— Не думаю, а знаю, — сказал Витя. — Ты видел, какая у него голова?
— Самая обыкновенная. Плоская, змеиная…
— Я не о форме, Я говорю о цвете.
— Ну… серая. Какой же ей еще быть?
— А у гадюки, как ты знаешь, голова темная, почти черная. И ромбика на голове у нее не видно. Верно?