— Сколько тут вас, шайтанов, натискалось? Не повернешься! — заорал Никитин. — Пусть останутся три человека, а остальные убирайтесь к дьяволу.
Толкаясь и наступая друг другу на ноги, все караульщики кинулись вон.
— Да не все, не все, черти! — орал Никитин, который сам в эту минуту был похож на чорта.
— Шеримбай, ломай дверь! Махсуд! Мажид! Пайси! Вы будете со мной!
Дверь затрещала под напором, и пьяный голос Худай Бергена за дверью жалобно проговорил:
— Бедный, бедный Иблис, ты совсем голодный. Я, старая собака, вместо того, чтобы тебя накормить, третий день курю анашу, а теперь чужие люди обломают тебе все когти.
Дверь подалась и соскочила с петель.
— Га!., дери их всех! — остервенело заорал Худай Берген.
Перед нами смутно мелькнула комната, наполненная клубами синего дыма анаши, и тут началось что-то невообразимое.
Свист и удары огромных крыльев совершенно оглушили нас. Храбрый Никитин хотел обнажить шашку, но и он и я получили по такому удару по плечам, как-будто нас хватили дубиной. Вероятно, караульщикам попало тоже здорово. Все с воем кинулись на двор, и я, выскочив за ними, увидел только спины и пятки тех, которые бежали на улицу.
Я бежал вместе со всеми и тут получил такой удар в спину, что чуть не упал. Когда, наконец, я оглянулся, то увидел нашего врага. Огромный сизый орел, распустив саженные крылья, с воинственным клекотом уселся на земле. Его круглые глаза налились кровью. Перья на шее и на груди стояли дыбом. Он смотрел на нас, вертел клювом, переступал с ноги на ногу и шипел так, что у нас мурашки бежали по спине.
— Вот какая подлая птица, — проговорил Никитин, потирая ушибленный бок. — Откуда она у него?
— Тюра, ты сам теперь видишь, что это настоящий иблис, — проговорил Шеримбай и отодвинулся, так как Никитин чуть не плюнул ему в бороду.
Наше войско имело плачевный вид. На земле валялось два здоровенных куска халата. У Пайси был разодран бок. Орел щипал кусок ваты от халата Шеримбая.
— Принесите мултык (винтовку) из управления, и мы его убьем, — сказал Никитин.
Но в это время на пороге показался сам гостеприимный хозяин. Старик, низенького роста, с большой зеленоватожелтой бородой, он был похож на черномора. Он был совершенно пьян и с трудом стоял на ногах. Придерживаясь за косяк двери, он насмешливо проговорил скрипучим голосом:
— Хе-хе… вы, наверное, думали, что у Худай Бергена дома водятся куры? Зачем вы сюда пришли?
Старик вытаращил пьяные ошалевшие глаза и обратился к орлу:
— Иблис, иди домой. Я буду тебя кормить. Храбрость заслуживает награды. Идем.
Орел собрал крылья и совершенно успокоился. Тяжело переваливаясь с боку на бок, он заковылял к хозяину. Худай Берген погладил его, и орел вошел в дом. Худай Берген сделал несколько шагов к нам и хотел что-то сказать, но Шеримбай прокрался позади него и быстро захлопнул дверь. Худай Берген закричал, зовя на помощь.