— Линчук, надо покушать, у нас впереди бессонная ночь. Интересно, в Тихвине можно найти что-нибудь питательное глубокой ночью?
— Можно, — проворчал Линчук и набросил куртку, — сейчас сбегаю.
Миша никому не доверяет столь ответственное дело, как добывание пищи. Он лично выбирает в магазине еду, не полагаясь на курьеров.
Тихонько вздохнув и закутавшись в дубленую курточку, я начинаю возиться с чайником. Думать ни о чем не хочется, все мои мысли в Питере. Я злорадно представляю, как брошенный мною Завадский названивает в пустую квартиру, не зная, что со мной случилось. На работу он звонить не будет, боясь утратить мужское достоинство. А вот домой может и позвонить. Но меня нет дома, я нахожусь в холодном кабинете тихвинского УВД и стараюсь вскипятить воду в допотопном чайнике.
Злой Линчук с пакетом молча прошествовал мимо меня, оттер плечом от чайника и посуды и сам занялся приготовлениями к трапезе. Надо повиноваться, Линчук не любит, когда у него отнимают любимое дело. Надо тихо сидеть и ждать, пока пригласят к столу.
Кто бы видел меня? Картина, достойная кисти великого мастера. Экстравагантная дамочка в ожидании ночного ужина. Где они, великие мастера? Почему они не заглянут сегодняшней морозной ночью в этот кабинет, где два взрослых человека, не связанные семейными и личными отношениями, молча готовятся к ночному ужину.
Вообще-то это женское дело — заниматься кухней, но у меня всегда плохо обстояли дела с кулинарией.
— Все готово, мадам! — Линчук весело подергал меня за рукав куртки, дескать, присаживайся.
— Миша, ты умница, ты прекрасный муж и отец, благополучный семьянин. Не то что я, абсолютно не приспособленная к быту и кухне. — Надо подлизаться к Линчуку, чтобы с голоду не умереть. Ведь неизвестно, когда закончится командировка.
— Да я и опер отличный, — парирует Линчук, — не подлизывайся, а ешь давай.
В незнакомой обстановке у меня всегда просыпается зверский аппетит. Стоит уехать в отпуск, в командировку или, что еще хуже, попасть в гости к кому-нибудь, и начинается приступ булимии, то есть обжорства. Я ем много и жадно, не разбирая, полезно или вредно для здоровья поглощение пищи в таких количествах. Линчук жалостно смотрит на меня. Он, наверное, думает, что я не ела года три, а то и больше…
Он расстарался. Принес две копченые курицы, аппетитно пахнущий хлеб, зелень, огурцы и помидоры. Несколько вареных картофелин, аккуратно завернутых в чистый целлофан, насторожили меня.
— Миша, а картошка откуда? — Я начинаю подозревать Линчука в «сращивании» с местной мафией.