От Флёретты О’Киф это, конечно же, тоже не укрылось. Встречая молодых людей на веранде, она явно была взволнована.
— Добро пожаловать в поместье «Слиток», мистер Мартин! — с улыбкой произнесла она, протягивая Уильяму руку. — Проходите, выпейте с нами аперитива. Мой муж сейчас подойдет, он переодевается.
К немалому удивлению Уильяма, домашний бар О’Кифов был довольно богат. Судя по всему, Флёретта и Рубен любили выпить вина. Для начала отец Илейн открыл бутылку бордо, чтобы дать вину подышать перед едой, но было здесь и первоклассное ирландское виски. Уильям покачал его в бокале, прежде чем чокнуться с Рубеном.
— За вашу новую жизнь в новой стране! Я уверен, что вы тоскуете по Ирландии, но у этой страны тоже есть будущее. Если принять это, то полюбить ее не составит труда.
Уильям поддержал тост.
— За вашу прекрасную дочь, благодаря которой появление в этом городе показалось мне сказочным! — ответил он. — Большое спасибо за экскурсию, Илейн. С этого дня я стану смотреть на эту землю только вашими глазами.
Илейн просияла и отпила вина.
Джорджи закатил глаза. И она еще смеет отрицать, что влюблена!
— Вы действительно были с фениями, мистер Мартин? — полюбопытствовал мальчик. Он слышал об ирландском движении за независимость и жаждал услышать невероятные истории.
Внезапно Уильям всполошился.
— С фениями? Не понимаю…
Что эта семья знает о его прежней жизни?
Происходящее было неприятно Рубену. Молодой человек ни в коем случае не должен в первые же минуты узнать о шпионских пристрастиях его жены!
— Джорджи, в чем дело? Конечно же, мистер Мартин не был фением. Это движение в Ирландии практически подавлено. Когда случились последние восстания, мистер Мартин, наверное, еще из пеленок не вырос! Извините, мистер…
— Называйте меня Уильям!
— Уильям. Но мой сын слышал какие-то разговоры… Для мальчишек каждый ирландец — борец за свободу.
Уильям улыбнулся.
— К сожалению, сейчас это не так, Джордж, — обернулся он к брату Илейн. — Иначе остров давно был бы свободен. Но… оставим это. У вас чудесное поместье…
Рубен и Флёретта немного рассказали о поместье «Слиток», причем Рубен преподнес историю своего неудавшегося старательства в довольно забавном виде. Это придало Уильяму мужества. Если отца Илейн самого постигла неудача в поисках золота, он наверняка проявит понимание к его проблемам. Однако об этом он заговаривать не стал, предоставив семейству О’Киф самому выбирать темы за ужином. Как и следовало ожидать, при этом они его дотошно расспрашивали, но это не смутило Уильяма. Он послушно и пространно рассказывал о своем происхождении и образовании. Последнее соответствовало принятым в его кругах нормам: первые годы — домашний учитель, затем элитарный английский интернат и, наконец, колледж. Последний Уильям не закончил, но об этом он умолчал. О своей работе в поместье отца он тоже говорил весьма туманно. Зато изучение права в Дублине приукрасил, как только мог. Он знал, что Рубен О’Киф интересуется этим, и, поскольку хозяин дома тут же завел разговор о гомруле, Уильям мог отлично поддерживать беседу. К концу ужина он пребывал в полной уверенности, что произвел хорошее впечатление. Рубен О’Киф казался спокойным и расслабленным.