Подавленный собственными выводами, Тим повесил голову. Он никогда еще не говорил этого вслух и никогда не стал бы жаловаться, как сильно мучился после несчастного случая, особенно первой зимой. Но лучше не станет, это доктор Лерой заявил ему в довольно грубой форме. Скорее его состояние ухудшится.
— Уэльс тоже не славится своим сухим и теплым климатом, — заметил Мэтт.
Тим закусил губу.
— Это ведь необязательно должны быть Уэльс или Англия. На юге Европы тоже есть рудники…
…где только и ждут человека, который ходит на костылях и даже не понимает их языка. Мужчины с горечью думали об одном и том же, но никто не произнес этого вслух.
Тем временем они доехали до города, и Мэтт направил карету к вокзалу. Поезд уже прибыл, и Тим увидел высокого, уже довольно пожилого, но все еще стройного и изысканно одетого господина. Наверное, инвестор.
— Что ж, пора приглашать его в карету, — вздохнув, сказал Мэтт. — И начать тем самым собственный путь под гору. Он наверняка поставит надо мной того, кто учился, а я опять буду глотать пыль, вернувшись к обязанностям штейгера.
На протяжении последних месяцев Мэтт де-факто руководил рудником. Несмотря на то, что Марвин Ламберт каждый день приходил в контору, он скорее мешал принимать решения, чем помогал в этом.
— Я увижу тебя вечером в пабе?
Тим покачал головой.
— Вряд ли. Хотя ужинать я буду в городе, но это будет семейный ужин в одном из отелей на набережной. Рубен О’Киф приглашает. Они ждут приезда какого-то дяди с Кентерберийской равнины. На этот раз, наверное, «овечьего барона»… — Тим казался безразличным. В принципе, он приходил в ужас от семейных связей, удерживавших Илейн на Южном острове.
Мэтт помахал ему рукой.
— Тогда развлекайся! И пожелай мне удачи! Я тебе завтра расскажу, как все прошло.
Тим проводил взглядом друга, лениво перепрыгнувшего через ограждение, чтобы быстрее дойти до платформы. Мэтт вежливо заговорил с пожилым господином, а затем с улыбкой принял у него чемодан. У молодого штейгера была хотя бы возможность убедить гостя в своей компетентности во время обхода рудника. Тим от всей души пожелал ему удачи. Но одновременно с этим ужасно позавидовал.
Илейн выглядела сногсшибательно, когда Тим встретил ее у входа в лучший отель города. На ней было ее темно-синее платье, и она гладила лошадь, на которой приехал ее отец и которая стояла рядом с Баньши. Для четвероногих это тоже была семейная встреча. Вороной жеребец был сыном Баньши, которого Илейн оставила после замужества в Квинстауне. Тим надеялся, что она не заберет его с собой за море.