Для них я не у девятой, а у десятой звезды.
Вывод: Если наши и америкосы объединятся в вытаскивании меня — ждать гостей надо через семнадцать лет. Если нет — все двадцать. Чем я не граф Монте-Кристо. Могу сказать, чем. Робинзон я. В графья не вышел. В общем, пятнадцать лет отдыхаю, потом начинаю волноваться. Сказочные перспективы.
Всегда мечтал отоспаться…
Выхожу в коридор и рисую четвертый крестик. Достаю тубус с листами наскальной живописи, которая так не понравилась Ларисе, и начинаю реставрационные работы. Работаю до глубокой ночи… по бортовому времени.
Эх, Лариса… Застрял бы я у девятой звезды, если б не твое предательство? Не знаю.
Наша красная палатка
Тирилимби лимби бом!
Словно красная заплатка
Тирилимби лимби бом!
Ору я во все горло песню из кинофильма про полярников. Про неудачную экспедицию Нобиле, разбившего свой дирижабль во льдах Северного Ледовитого.
Есть в этой песенке слова: „И весь мир помочь не сможет!“ Очень актуально.
Почему-то еще не осознал душой, что застрял здесь на полжизни. Разумом понял, а душой — нет. Веду себя так, будто пауза в обычном рейсе. То ли жду возвращения беспилотных зондов, то ли в инерционном полете иду. Вторая неделя пошла, а организм еще не осознал. Парни из фильма день на льдине просидели — все прочувствовали. У меня реакция замедленная…
Хряп!
Не надо было так нервничать… У велотренажера отвалилась педаль.
Ось сломалась. Запасной нет, придется варить. Отстегиваюсь и перехожу на следующий тренажер — беговую дорожку. Не хочу ремонтом заниматься, меня реставрация живописи ждет.
Я понял наконец-то, что совершил. Нашел свое место в истории.
Почему-то сразу стало спокойнее. Понимание своего места очень важно.
Я не Гагарин и не Армстронг. Они — первопроходцы. Я из иной категории.
Когда-то, на заре космонавтики два парня Соловьев и Кизим в простеньком двухместном „Союзе-Т15“ прилетели на орбитальную станцию „Мир“.
Поработали там, разгрузили пару беспилотных грузовиков, потом сели в свой „Союз“ и перелетели на другую орбитальную станцию — „Салют-7“. Несколько раз вышли в открытый космос, что-то установили, что-то починили, загрузили в „Союз“ три центнера научной аппаратуры и вернулись на „Мир“. Отработали программу, сели в „Союз“ и благополучно приземлились. Повторить такую насыщенную программу смогли лишь через несколько десятилетий. А ведь Соловьев с Кизимом ничего принципиально нового не совершили. В учебники истории не вошли. Они просто реализовали возможности. По максимуму! Как и я. Только через четыре месяца полета они вернулись на Землю. А я…