И это, определенно, было правдой.
После нескольких затяжек я начала хохотать. А потом под действием марихуаны наши языки развязались. И мы говорили, говорили. У меня было такое чувство, будто я разговариваю со старым другом. Рикардо рассказал мне о своей жизни – о том, что он рос в богатой семье, ходил в частную двуязычную школу и жил в большом доме в элитном районе. Но его семья обанкротилась после вложения всех своих денег в фермы по разведению креветок, которые потом были разрушены ураганом. Тогда семейство перебралось из своего великолепного дома с прислугой в крошечную квартирку на окраине города, а дети пошли в государственную школу.
В какой-то момент разговора Рикардо спросил, говорю ли я по-испански. Я сказала, что изучаю язык. Тогда он спросил на испанском:
— Слушай, если ты учишь испанский, так почему ты на нем не говоришь?
Я ответила по-английски:
— Потому что я нервничаю и делаю много ошибок.
Ответ его был очевиден:
– Así aprendes, pendeja. – Да ведь так и учат язык, глупая!
Разумеется, он был прав. С тех пор как я сюда приехала, изучение испанского стояло на втором месте в списке моих приоритетов, уступая разве только выживанию. Я проводила по меньшей мере три часа в день, читая газеты на испанском – выписывая все новые слова в словарик в конце учебника, – однако не сумела сделать очевидную вещь – заговорить. Так что теперь я поступила отважно и заговорила с Рикардо по-испански, и в первый раз это было похоже не на импровизированный устный экзамен, а на обычный разговор.
На следующий день я проснулась и обнаружила, что Имельды в моей постели уже нет. Она оставила записку на каминной полке, в которой объясняла, что уехала в Мехико на выходные – к мужу. Имельда начинала нравиться мне все больше и больше, пусть даже временами она была несколько шумновата. Однако получить комнату в свое распоряжение было просто восхитительно. Я растянулась на всю кровать и снова заснула.
Когда я наконец проснулась и вышла из номера, то лицом к лицу столкнулась с Рикардо.
— Кофе? – предложил он.
Как раз об этом я и думала. Мы спустились по улице на городскую площадь. Я в первый раз увидела этот городок при свете дня и была покорена красотой его каменных зданий ярких почвенных оттенков – терракотовых, темно-красных и желтых, – с огромными арочными дверями из кедра.
Мы сели в ближайшем кафе и заказали кофе. Ни мне, ни ему особенно не хотелось разговаривать, но это было комфортное, умиротворенное молчание. Мы купили газету у мальчишки-разносчика и принялись читать разные разделы. Рикардо помогал мне со словами и выражениями, значение которых я не могла понять, и объяснял мне политическую подоплеку многих национальных конфликтов.