К девушке подошел Вульфрад. Его лицо было опухшим, праздничная туника разодрана.
- Птичка, ты…
Но она даже не пожелала узнать, что он намеревается сказать. Круто повернулась и пошла туда, где стоял Ги Анжуйский.
Эврар Меченый, опираясь на древко секиры, проследил за ней взглядом. Затем поглядел туда, где в сторону лесной тропы тянулась вереница факелов, и улыбнулся в усы.
Еще один человек неотрывно глядел в сторону удаляющегося отряда графа. Это был немой коробейник. Схоронясь в тени палисада аббатства, он жадно наблюдал за отъезжающими. Его корявое скуластое лицо оставалось напряженным, пока последний отблеск огня не исчез во тьме леса. И тогда в лунном свете его лицо исказилось, холодно блеснули в оскале зубы. В следующий миг, решительно отшвырнув в сторону свой короб, он, с грацией хищного животного, стремительно бросился в лес, в сторону, противоположную той, куда двигался отряд Фулька.
4.
Праздник закончился сам собой. Поселяне стали расходиться, в темной церкви послышалось нестройное пение, вспыхнули свечи, ни никто не хотел ни идти к поздней вечерне, ни вновь разводить праздничные костры. У брата Авеля и еще одного монаха были разбиты головы, да и сервам аббатства после драки было не до веселья. Женщины увели сонно хнычущих младших, а тех, что постарше, попрежнему возбужденных после монастырских наливок, удавалось загнать в хижины лишь окриками да оплеухами.
“Много детей - знак прочной жизни”, - подумал Эврар. Он вернулся на прежнее место и облокотился о древко секиры. Его верное оружие походило на древние топоры-франциски, но было мощнее, лучшей рейнской ковки, и имело двойное, заточенное, как бриша, лезвие. Эврар обычно носил свою секиру, засунув за широкий пояс сзади, так что лишь длинное, отполированное ладонями древко порой задевало ногу при широком шаге.
Сейчас Эврар ласково поглаживал голубоватый металл франциски. Возможно, уже сегодня ему придется пустить ее в ход. При свете огромной, как говорится, “урожайной” луны он видел силуэты стоявших на склоне Эммы и Ги. Какая удача, что граф со своими вавассорами столь поспешно уехал! Палатин герцога Ренье кивнул самому себе и скупо улыбнулся. И хотя у Эврара не было никакого ясного плана похищения рыжеволосой девицы, он знал, что долго тянуть не станет. Все произойдет, пожалуй, уже сегодня, пока люди Гилария-в-лесу еще не пришли в себя после праздника. Что касается Ги, то он не помеха для Меченого. Надо только точно выбрать время. По Салической правде за кражу свободной девицы взимается огромная пеня. За убийство же наследника графа… Эврар не хотел и думать об этом. Он здесь не для того, чтобы совершать ошибки. Если помогут боги - он справится и с этим поручением Ренье не хуже, чем с прежними. Судьба хранит его, а удача делает шаг навстречу.