Мой новый круг общения составили лейтенанты Рингпфайль и Ребшток. Командиром полка был полковник Йозеф Раух, человек совершенно непьющий, а вот наш командир батальона гауптман Вернер Ретцер был отнюдь не прочь заложить за воротник.
Уже вскоре после моего прибытия в Шато-де ла Уссэ под Сен-Бриё состоялось первое совещание. Мы, командир полка и лейтенант Рингпфайль, на открытом вездеходе прибыли туда и были поражены замком и его внутренним убранством. Совещание офицеров полка проходило в большом зале. Предварительно туда явились денщики и позаботились о напитках. Хорошо зная предпочтения командира полка, с напитками мы разделались поскорее.
После совещания нас провели в отделанную красным бархатом столовую, где полковник лично приветствовал меня. Он поставил передо мной три больших стакана, из которых обычно пьют воду, и налил в каждый почти до краев коньяку. «Хальм, я рад еще раз приветствовать вас. Вот вам три стакана. Первый вы выпьете за Германию, второй — за нашу дивизию, а третий — за вашу роту». Я в полном недоумении посмотрел сначала на него, потом на стаканы с коньяком. Заметив мою гримасу, полковник Раух сказал: «Если сразу все не осилите, то за вечер уж во всяком случае». Разумеется, я взял и выпил сначала первый стакан, потом второй, а за ним и третий. Воспринято это было, как полагается, все кругом зааплодировали. Но я боком покинул столовую и перешел в соседний зал перекинуться словом с Рингпфайлем и нашим военврачом. Потом я почувствовал себя не очень хорошо и срочно вышел на свежий воздух. За каким-то деревом в парке мне вдруг захотелось прилечь, и я очнулся только когда услышал, что меня зовут. На главной лестнице меня встретил лейтенант Рингпфайль. Что касается меня, должен признаться, что вся моя форма снизу доверху была облевана. Меня быстренько поместили в вездеход, и мы направились домой. Вернулись уже за полночь. Конечно, мне было стыдно появляться в таком виде на втором этаже, поэтому я тихонько разделся, а придя в комнату, умылся и сразу же лег в постель. Наутро у постели возник мой денщик с тщательно вычищенной формой. Я поклялся, что ничего подобного никогда впредь себе не позволять. Судя по всему, этот инцидент для моих квартирных хозяев остался незамеченным.
Совещания батальонного уровня также проходили на дворе Шато-де ла Уссэ. Гауптман Ретцер, командир 1-го батальона, был человеком, напрочь лишенным индивидуальности, для него существовал устав, и только он один. Все совещания проходили чисто по-военному.
Регулярно в зале осуществлялся показ художественных фильмов, именно тогда я, наконец, смог все-таки посмотреть тот самый фильм про горе-пилота, увидеть который судьба мне не позволяла в самых разных уголках мира. Мы от души посмеялись, Гейнц Рюман был, как всегда, неподражаем, и все им сыгранное так было близко нашим сердцам.