Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает (Мебиус, Хальм) - страница 22
Несколько по-другому выглядели занятия на гусеничном автомобиле. К нашему изумлению, практической ездой мы занимались не в городе, а за городом, непосредственно на местности. Гусеничному автомобилю любой подъем был нипочем, на что обращалось особое внимание при отработке навыков вождения. Но было интересно. У такого транспортного средства всего пара колес — и та спереди, а позади гусеницы, отчего оно весило довольно много в сравнении с обычным грузовиком. Во время поездок двигатель вполне мог заглохнуть. И подталкивать машину сзади приходилось не тому, кто сидел за рулем, а в кузове. Тяжкий это был труд толкать такую махину, в особенности под иронические улыбки или смех прохожих, если подобное происходило в городе. Но хотя это было и досадное происшествие, в конце концов, и оно вписывалось в программу подготовки водителей.
По возвращении в часть на нас сразу навалились — необходимо было наверстать упущенное за две недели автошколы и вновь вернуть успевшим расслабиться мышцам нужную твердость.
В ноябре 1941 года снова 8-дневный перерыв. Двух моих товарищей и меня направили на уборку сахарной свеклы в одном крестьянском хозяйстве в Бармке. Работа была отнюдь не легкой. Тем более что погода будто взбесилась — то метель, то дождь. Земля раскисла, руки отмерзали, обмундирование намокало водой, и мы были по уши в грязи. Мы днями торчали на поле, руками выдергивали свеклу из земли, потом саперными лопатками отрубали ботву. Свеклоуборочных комбайнов в те времена не было. Для меня такая работа была не в новинку, с детства приходилось работать на земле. По вечерам промерзшие до костей мы отогревались в довольно убогой отведенной нам комнате и мечтали о возвращении в казарму.
Но там нас жал сюрприз. Предстояло пройти проверку на переносимость к тропической жаре. У нас брали даже и анализ крови. Затем нам сообщили, что рота будет включена в состав маршевого батальона и переброшена в Россию. Но 17 человек бойцов противотанковой роты решили направить в Африку. Меня тоже включили в эту группу, чему я был несказанно рад. Что мы могли знать об африканской войне? Ведь телевидения тогда не было, мы понятия не имели, что нам предстоит, если не считать скупых военных сводок. Африка для нас, по сути, мальчишек, была окутана ореолом романтики. И эта романтика подкреплялась рассказами старших о колониальных войнах в ходе Первой мировой войны. Для нас это был континент иных людей, иной фауны, иной культуры, и нам не терпелось увидеть все это своими глазами.