Однажды нас гоняли на стрельбище на берегу моря. Мы на грузовике доехали до побережья и с радостью предвкушали, как после огневой подготовки бросимся в воду и вдоволь наплаваемся. Мишени были плавающими — колыхались на морских волнах на различной удаленности от берега. Нам представилась возможность продемонстрировать меткость. В том числе и в метании боевых гранат. Целый день мы палили по мишеням, дошла очередь и до меня — я поработал и за пулеметом.
Стрельба от бедра, со вставленной лентой, правая рука на двуноге (лафете), левая на спусковом крючке — в таком виде я замер перед офицерами, командиром роты, командиром батальона и остальными, кто руководил огневой подготовкой. Затем последовала команда «Огонь!», и нажал на спусковой крючок. До этого мне не приходилось стрелять из пулемета, тем более от бедра. Я не понимал, что такое отдача. Пулемет развернуло круто влево, и вышло так, что едва не уложил на месте все наше начальство!
Я видел их побелевшие от ужаса лица. У меня у самого от страха ноги стали ватные. Не очень, конечно, почетно погибнуть от пули своего же солдата, но и они могли все же отойти чуть подальше. В итоге меня решили наказать — пока мои товарищи барахтались в воде Средиземного моря, я должен был змеей ползать по раскаленному песку.
Дни проходили однообразно, и я сам не заметил, как мой первый месяц в Африке был на исходе. По вечерам, когда спадала жара, мы усаживались возле палаток и травили байки о доме. С товарищами у меня сложились очень хорошие отношения, мы часами сидели и, созерцая звездное небо, говорили и не могли наговориться.
26 мая 1942 года ближе к вечеру явился вестовой на мотоцикле. Стали искать меня. «Давай, укладывай барахло. Приказ из штаба дивизии. От самого командующего». Все выходило совершенно не так, как я представлял себе, но в роте мне остаться так и не удалось. После сердечного и в то же время грустного расставания с друзьями я сел на мотоцикл, и мы на бешеной скорости помчались в штаб дивизии. Для меня всегда оставалось загадкой, как это водители могут ориентироваться на совершенно однообразной местности, где глазу не за что зацепиться, и не сбиться с пути.
По прибытии на КП дивизии меня тут же включили в группу из 11 солдат, девятерых мотопехотинцев, лейтенанта и унтер-офицера. Я, как положено, доложил лейтенанту о прибытии. Фамилия у лейтенанта была довольно странной — Скубовиус. Тут же стояли два огромных, на мой взгляд, артиллерийских орудия, весьма непривычных для меня после наших 3,7-см противотанковых пушечек. Эти орудия были советскими 7,62-см противотанковыми орудиями весом в 700 кг. Как мне объяснили, это были превосходные по боевым качествам противотанковые орудия, пробивавшие любую броню. Дальность стрельбы достигала 13 км. Из-за наступившей темноты у меня не было возможности как следует рассмотреть это чудо техники и, в частности, зарядный механизм, но, судя по всему, он мало отличался и от нашего.