.
Прекрасно образованный востоковед, выпускник Санкт-Петербургского государственного университета, прошедший языковую практику в лучших университетах Пекина, В. Ульяненко знает Китай не по учебникам. Исколесив Поднебесную вдоль и поперек, он хорошо изучил изнутри эту, как он пишет, «огромную, прекрасную и удивительную страну с дворцами, монастырями, парками, реками и горами, вкусной едой и в меру симпатичным и гостеприимным населением». Да, таков и есть Китай, по словам автора, «на первоначальном уровне восприятия».
Ну, а если присмотреться повнимательнее, да еще острым и наблюдательным глазом… То окажется, — увы! — что наши представления о Китае в подавляющем большинстве случаев состоят из весьма поверхностных стандартных стереотипов, которые автор беспощадно сокрушает.
Да, Китай — страна великой культуры, достижениями которой чрезвычайно гордятся ее жители. И в самом деле, им есть чем гордиться. Не будь их, мы бы не пили чай из фарфоровых чашек, потому что и чай, и фарфор у нас появились благодаря китайцам. И газ они первыми научились добывать, причем еще в древности, и спички придумали, и шелк производили, да мало ли чего они изобрели!
Средневековый английский философ Фрэнсис Бэкон считал, что три главных изобретения сделали для человечества больше, чем все религии и успехи завоевателей, вместе взятые: во-первых, бумага и книгопечатание, во-вторых, порох и, в-третьих, компас. Философ умер, так и не узнав, что все эти открытия сделали китайцы. Между тем именно благодаря им Европа смогла расстаться со Средневековьем. В самом деле, неизвестно, сколько еще времени переписывали бы здесь книги от руки и ждали появления Гутенберга или кого-нибудь другого, не изобрети китайцы бумагу и книгопечатание! Не ясно, как сложилась бы судьба мушкетеров, пиратов и иных романтичных личностей без китайского пороха. И уж совсем непонятно, как состоялись бы Великие географические открытия без компаса, румпеля и других мореходных приборов, которые тоже изобрели китайцы. Да и средневековых рыцарей и рыцарских турниров ради улыбки прекрасной дамы тоже могло бы не быть, не придумай китайцы стремена. Между прочим, первый закон механики тоже открыл не Ньютон, китайцы до этого додумались гораздо раньше.
Словом, поводов для гордости собственной культурой у современных китайцев более чем достаточно, но «фишка» в том, что они о своей культуре имеют весьма смутное впечатление, как, впрочем, и мы о своей, чего уж там.
Еще один расхожий стереотип — о «трех китах» религиозного сознания китайцев: буддизме, даосизме и конфуцианстве — тоже трещит по швам под напором фактов и личных наблюдений проницательного автора, а его непредвзятый анализ убеждает, что чудесная суть религиозного вопроса в современном Китае, сложного и весьма запутанного, спрятана глубоко под лежащей на поверхности шелухой. Автор вообще не жалует всякого рода шелуху, нелицеприятно показывая, что вековые опоры конфуцианской семьи заметно пошатнулись под напором сурово и беспощадно меняющейся социальной действительности, что старые традиции китайских боевых искусств давно свернули на «извилистые тропинки» коммерции и что китайская стряпня, которой нас потчуют в китайских ресторанах повара-дилетанты, ходившие в неудачниках у себя на родине, не имеет ничего общего с настоящей китайской кухней.